На Ближнем Востоке совокупный кризисный потенциал настолько огромен, что любой мало-мальски значимый региональный конфликт может очень быстро привести к силовому столкновению на глобальном уровне. А Вашингтону в ближайшие 5-6 лет крайне важно избежать вовлечения в открытую глобальную войну.
Наконец, в-третьих, Вашингтон стремится сохранить геоэкономический контроль над ближневосточным регионом, поскольку в нынешней ситуации стратегической неопределенности даже непосредственная угроза нефтяным и газовым потокам из этого региона может привести мировую экономику к катастрофе, а с ней и к краху всей западной цивилизации.
Следовательно, ход возможных событий на Большом Ближнем Востоке непосредственно затрагивает самые глубинные экзистенциальные интересы всей западной элиты.
С учетом повышения значимости глобального исламского тренда, усиления влияния Исламского мира в мировой политике, повышения уровня пассионарности исламской уммы, высшая американская элита в последние несколько лет пошла на существенное переформатирование своей ближневосточной политики по отношению к умеренным исламским фундаменталистам, которые превратились в главную силу на ББВ.
Американская элита оказала мощную поддержку Эрдогану и его Партии справедливости и развития, чтобы Турция - член НАТО стала претендовать на место лидера Исламского мира и на роль основного регионального противовеса Исламской Республике Иран с ее революционной, антизападной наступательной идеологией.
Вашингтон при активном содействии Лондона дал зеленый свет формированию нового, невиданного еще в новейшей истории суннитского регионального альянса в составе Турции, Египта, Саудовской Аравии, арабских стран Залива. Планировалось, что этот региональный союз окажется способным противодействовать "альянсу сопротивления" (Иран, Сирия, Ирак, Хизбалла) возглавляемому Тегераном.
Именно исходя из жизненно важных интересов США, большинство американских стратегов благосклонно отнеслись к начавшейся в 2011 году арабской революции. Вашингтон содействовал приходу к власти "Братьев-мусульман" в Тунисе и Египте. Осенью 2011 года, когда отношения между ихванами и египетским генералитетом дошли до критической точки кипения, министр обороны в тот период Тантави направил большую военную делегацию в Вашингтон. Генералы хотели получить отмашку от Пентагона на силовое отстранение исламских фундаменталистов от власти. Однако представители военно-разведывательной элиты США жестко отвергли претензии египетских генералов. Делегация была вынуждена вернуться ни с чем в Каир.
В рамках стратегии по сдерживанию "шиитского радикализма" американские и британские спецслужбы развязали спираль все более ожесточенного силового шиитско-суннитского противостояния. Цель была иезуитски-протестантски-незатейливой: противопоставить шиитским радикалам суннитских экстремистов. "Ad majorem Dei gloriam!" - пусть мусульмане убивают друг друга!
Поскольку принципиальным врагом американцев в этом регионе в течение последних нескольких десятилетий оставалась Исламская Республика Иран, то в рамках стратегии Обамы ключевое место отводилось непрерывному усилению блокады, проведению политики ужесточения санкций и давления на ИРИ. С другой стороны, Вашингтон должен был жестко сдерживать попытки правительства Нетаньяху спровоцировать силовую конфронтацию с Ираном. В военно-разведывательном сообществе США не забыли, как произраильское лобби совместно с влиятельной неоконовской группировкой втянули Америку в войну с Ираком.
Вашингтон отдавал и отдает себе отчет в том, что война Израиля с ИРИ поставит еврейское государство на грань тотального поражения, а это приведет к тому, что Америка будет вынуждена прямо прийти на помощь своему сионистскому союзнику. В этом случае потенциальный кошмар глобальной войны для американской элиты превращался в неизбежную кошмарную реальность.
Израилю при администрации Обамы резко ограничили возможности самостоятельного маневрирования. Попытки некоторых представителей израильского истеблишмента разыграть российскую карту, чтобы пошантажировать США, беспощадно пресекались.