Сам Градобоев сакральности власти не ощущает, он меряет власть на западный манер, с калькулятором в руках, подсчитывает выгодно-невыгодно, разговаривает с толпой на языке килограммов, литров, метров, сколько будет добавлено к зарплате, сколько украдено Чегодановым и его командой. Других смыслов он не понимает. А Чегоданов и интуицией, с помощью Бекетова постигает: Россию "аршином общим не измерить".
Все ключевые персонажи романа так или иначе - жертвы государства. Они существуют для того и только потому, что есть государство российское. Если бы его не было, если бы оно рухнуло, то погребло бы и их. Кто хочет получить власть, подчиняет всю свою жизнь этому, то есть государству. Потому что именно государство даёт власть. Нет государства - нет власти. Любовь к власти сильнее любви к женщине. Ради власти жертвуют и женщиной. А ради женщины не пожертвовали ни толикой власти. Да, собственно, ничем. Друзья, привязанности, возлюбленные, привычки - вторично.
Это и роман о человеке, который несёт в себе ощущение таинственной русской страны, постигает её загадочность, потому и успешен в продвижении людей во власть. Оттого Бекетов и ужасается возможности прихода к власти Градобоева, Россию не чувствующего. Знающего русскую географию, но не знающего русскую душу.
Бекетов понимает: пусть и плохая власть, но она удерживает страну от разрушения, хранит от исчезновения. Но сам недостоин страны. Он не праведник, он - грешник. Ведь он достигает своих целей через преступление, через падение, предательство. И это мучительно сознаёт. Знак греха и падения - цветок. Бекетов вскоре после смерти мамы получил в дар орхидею, и та зацвела через полгода. "Ему показалось, что это мама прислала ему с неба букет в знак вечной любви". Бекетов очень дорожит этим цветком, бережёт его, и через него видит знаки, что посылает ему мама. И вдруг цветок вянет, погибает: мать осуждает то, какими средствами он достигает целей. Средства не оправдывают цель.
Он понимает: мама не одобряет его, уходит от сына. Бекетов страдает.
И потому победа, которой он добился для Чегоданова, не будет прочной. У неё зыбкий фундамент - ложный. И когда президент триумфатором взошёл на престол и в Георгиевском зале клялся на Конституции, на него сквозь окно упал синий луч, который Чегоданов воспринимает как перст божий. А это вонзилась разящая игла.
И не случайно Бекетов, посмотрев кадры инаугурации и выйдя на улицу "города двух цариц", куда он вновь удалился, видит отрока с сияющим золотым нимбом над головой. Этот отрок опровергает победу Чегоданова. Ставит под сомнение легитимность власти в избранном через предательство и лукавство президенте. Власть эта - от лукавого! Настоящий спаситель вовсе не тот, кто клялся на конституции во время триумфа на инаугурации. А настоящий тот, кто ещё только должен придти и искупить чудовищное падение всех их или всех нас.
Очень насыщена "теоретическая часть" романа - это целое учение. Все имперские философии, формулируемые Прохановым, разлиты в этом романе. Бекетов произносит метафизические монологи. О русской истории, о категории чуда, об имперском характере нашей страны, о роли лидера, о власти, "о русской святости, о неисчислимых русских страданиях, о райской мечте, спрятанной в глубинах изнурённой русской души" Бекетов вторгается в Чегоданова и Градобоева целыми инвективами, композициями, он разъясняет, выстраивает схемы, пытается преобразить и оснастить своих подопечных идеалами. И если брать их отдельно, вычленить из текста - это и есть готовое теоретическое учение, которое (если судить по изменения в современной политике) уже берут на вооружение те, кто сейчас - власть. В ком - власть.
Роман не годится для цитирования. Потому что в цитату он стремится весь - целиком. Отточенные яркие метафоры. Смысловые построения, политические учения.
Метафоры не только украшают текст, но через ясный образ объясняют самую сложную философию или политическую конструкцию, делают её понятной и доступной. Одной простой фразой рисуется портрет, картина, для описания чего понадобилась бы целая смысловая конструкция. "Ощупывал глазами". И ты видишь - как смотрит и кто смотрит.
А идеологические теории, которые излагает Бекетов, столь ясны и привлекательны, что становишься адептом этой веры: в Россию, в её будущее, в необходимость жертв во имя, в чудо, которое случалось в жизни Бекетова и которое он сам творит. И мы наблюдаем технологии сотворения Павла в Савла.
Нет сомнения, что романы Проханова, и "Время золотое" в том числе, изучают в ЦРУ, МИ-6, и прочих разведках мира. Не говоря о политтехнологах, которые получили готовый учебник "Сделай сам". Чего стоит первый урок Бекетова, данный Чегоданову: не уменьшать протестную толпу на Болотной площади, не разгонять её, а наоборот, увеличивать и разнообразить представителями всех течений, партий. В бульон толпы накрошить самых разных, не сочетаемых порой ингредиентов: русских националистов, ярых либералов, офисных клерков, патриотов. Провести спецоперацию "Суп". И показывать эту массу, что устрашит народ бушующей массой, кипящим котлом, угрозой бунта столикой толпы.