Дионис КАПТАРЬ. Когда читаешь про французскую революцию, что люди к отрубленным головам подходили, смачивали тряпку кровью, а потом эту тряпку жевали, то начинаешь думать: люди ли это? Извращённый каннибализм в культурнейшем, просвещённом Париже!
Сергей САВЕЛЬЕВ. Когда-то европейцы были каннибалами, теперь они сами еда для выращенных ими каннибалов. Они добились своего. Нас, надеюсь, ждёт другая история.
Наш главный резерв
Наш главный резерв
Валерий Ганичев
Православие Фёдор Ушаков Общество
к 15-летию прославления в лике святых праведного адмирала Фёдора Ушакова
В самые тяжёлые и трагические дни 1941 года казалось, что до края пропасти и краха России, Советского Союза остались считанные дни. Наверное, ноябрь 41-го был самым драматическим из военных месяцев. До Москвы десятки километров, правительство частично переместилось в Куйбышев, немцы, скрежеща гусеницами, продирались к столице, захвачены Белоруссия и Украина, защёлкнулось блокадное кольцо Ленинграда…
Последние дни России? Да.
Но свершилось невиданное негаданное, невозможное…
В хмурое заснеженное утро 7 ноября на Красной площади военный парад.
В Москву пришли резервы, которые так ждали измождённые войска. Откуда‑то с Востока, с границы шли эшелоны, на станциях разгружались в белых полушубках сибиряки. Кто же ещё?
Но это чуть позднее. С трибуны мавзолея прозвучали в высшей степени магические и волшебные слова: "Пусть вдохновляет вас образ великих предков…" — вот тот резерв, который с небес спускался для спасения России: Александр Невский, Дмитрий Донской, Кузьма Минин, Дмитрий Пожарский, Александр Суворов, Михаил Кутузов…
Вот он, небесный мистический спасительный резерв, который призвал Верховный Главнокомандующий. Только этот резерв оказался у Ставки. Нет, не у командующих, а у страны. Сопровождаемые этим резервом, уходили с заснеженной Красной площади 7 ноября красноармейцы в бой, чтобы через 70 лет превратиться в Бессмертный полк.
К этому небесному резерву спустились к нам тогда и великие адмиралы — Фёдор Ушаков и Павел Нахимов, чьи силуэты стали на одноимённых орденах в годы Великой Отечественной войны. Так я и написал в письме патриарху Алексию II, что адмирал Фёдор Ушаков явился к нам, нашему народу три раза. Первый раз — в его земной жизни, представляя особую победоносную суть нашего народа в битвах с врагами России, в создании Русского Черноморского флота, строительстве Севастополя, освобождении от воинственных безбожников-якобинцев Ионических островов, крепости Корфу в Греции, создании там одной из самых демократических республик в XVIII веке, восстановлении там православной епархии, учреждении Конституции. Россия уже тогда несла Греции мир и согласие. А затем — окончание жизни в провинции, на Тамбовщине, где он оказывал помощь больным, бедным и убогим, жёнам погибших, строил госпитали инвалидам и отставникам, молился в кельях Санаксарского монастыря, где после его смерти в 1817 году написали в газетах: "Вы его знали как великого флотоводца, а мы его знаем как великого милосердца". Вот в этом обличье — флотоводец, стратег, дипломат и молитвенник — он и закончил свою жизнь, и был похоронен рядом со своим дядей, монахом Санаксарского монастыря, ныне тоже святым РПЦ.
Когда началась Великая Отечественная война, всем духом России он был зван на рать, понадобился как воин, спаситель, защитник России. И тут-то и появился победоносный воин-спаситель адмирал Фёдор Ушаков. Был учреждён его орден для героев. В третий раз он появился в трагическую минуту у нас в Отечестве в 90-е годы XX столетия. Исчезла великая морская держава — Советский Союз. Россия потеряла почти всю Балтику (Эстонию, Латвию, Литву). Черноморский флот разделён. Уже и в Севастополе он только арендатор. Проходило списание на металлолом многих лучших военных кораблей. Мистическая драма погибшего "Курска". Гибли флоты, корабли, уходили из Морфлота моряки. Морская слава державы прекращалась? Но, нет, оставалась Россия, которая столетиями дружила с морской стихией.