Ну и главный момент, - обособленное положение самого творчества главного героя (попробую осторожно затронуть тему музыки). Поскольку, по-настоящему разбирающихся в музыке людей из всех реципиентов всевозможного музыкального контента, крайне (!) мало, предположить, что из многих тысяч поклонников «Аукцыона» все прекрасно понимают суть экспериментов Федорова и его по-разному прекрасных сотоварищей товарищей, пожалуй, нельзя. Но та ниша, которую занимает творчество музыканта сейчас, ниша довольно любопытная. Популярность группы и Федорова, в частности, с одной стороны, не позволяет отнести их к сегодняшнему андеграунду, а с другой стороны, язык не поворачивается соотнести «Аукцыон» с ходячими останками Ленинградского рок-клуба, а уж с эстрадой и подавно. То есть, стилистически, то, что они делают, - не совсем рок, хотя никаких табуированных инструментов в арсенале группы нет, но и не вполне музыкальный авангард, несмотря на обилие различных музыкальных составляющих и сильных импровизаторов в составе. Плюс поэтика «русского авангарда», то есть к звуковой палитре добавляется довольно сильная фонетическая и образная составляющая (и поэзия Волохонского и Хвостенко, конечно).
В общем, у нас есть музыкальный андеграунд, с «широкой узкой» аудиторией, у нас есть классические авангардисты, у нас есть импровизаторы, у нас есть, отдельные гениальные композиторы, у нас есть, в конце концов, русский рок, в различной степени своего проявления. А «Аукцыон» у нас один. И Фёдоров у нас один, причем это не означает его непременную гениальность. Безотносительно того, насколько он действительно хорош, это балансирование на грани популярности и непопулярности считывается аудиторией на ура. И, подсев на творчество «Аукцыона», ты как бы автоматически попадаешь вместе с ними в эту особую нишу, даже, если ты не можешь внятно рассказать, насколько это действительно хорошо и почему.
Возвращаясь к фильмам, все, о чем сказано выше, с избытком есть в фильме «ЛеФ». Вообще музыкальная сторона вопроса у Лавриненко стоит на первом плане, через нее и с помощью нее проявляется сам Фёдоров. И это вполне оправдано. Потому как, объясняя зрителю, почему ты вообще взялся писать портрет этого человека, вообще-то стоит показать героя, непосредственно, за тем делом, которым он всю жизнь занимается, за которое он любим, и которое ему удается. И, как водится, в процессе занятия этим любимым и единственным делом, в герое выявляются все его основные личностные качества. Другой вопрос, что показывать можно по-разному.
Дмитрий Лавриненко, сознательно избегает публицистической стилистики и присущих ей постоянных монологов героя и монологов о герое на экране, чем грешат многие документальные фильмы, подменяя визуальную образность вербальной. А для фильма о музыканте это вообще провал, как и любая попытка пересказать музыку словами. Но режиссер и не отказывается от монологов полностью, они есть, но это скорее отдельные емкие сентенции. Они в сочетании с музыкальными фрагментами, вставками из концертов разных лет, оригинальными съемками записей известных сольных проектов (к примеру, «Душеспасительных песен на каждый день»), семейных прогулок, гастролей за рубежом и взаимодействия Лени с разными-разными музыкантами, - в итоге складываются в большущее мозаичное полотно.
Мозаика, пожалуй, наиболее точное слово для описания фильма. Важнейшую роль здесь играет монтаж. Фильм снимался почти десять лет, и из того огромного количества материала, который накопился за это время, режиссер по кусочкам выкладывал картину. Причем, поначалу, можно подумать, что нагромождение совершенно разных фрагментов вполне себе произвольно, что форма слишком свободна и какие-то эпизоды можно было бы поменять местами, а какие-то совсем убрать. Но, как в случае с мозаикой нужно отойти подальше, чтобы увидеть изображение целиком, так и общее впечатление от фильма таково, что каждый кусочек стоит на своем месте, и ни убавить, ни прибавить ничего нельзя. А короткие интервью героя и остальных музыкантов, помимо смысловой нагрузки, привносят дополнительную ритмическую и фонетическую составляющую (во всяком случае, на премьере, английские синхроны в фильме были даны без перевода, и выглядело это все так, как должно и быть), как бы апеллируя к текстам песен, о которых идет речь.