Этот фильм вместе с фильмом «Ещё» о группе «Аукцыон» составляют действительно цельный диптих (изначально Лавриненко собирался снимать фильм о Фёдорове, но по итогам собранного материала получился сначала «Аукцыон»). Они перекликаются не только благодаря героям, но и изобразительно, ассоциативные образы, которые подбирал режиссер для фильма «Еще», скажем, падающая в «колодец» фигура из отрывка с песней «Падал», появляется и во втором фильме. И сам герой, будучи на равных со всеми в прошлом фильме, в этом выходит на первый план. И как нельзя убрать Федорова из «Аукцыона», так и «Аукцыон» из жизни Федорова убрать не получится, собственно, это очень внушительная часть его жизни. Музыканты почти постоянно в кадре, где-то по целым эпизодам, взять хотя бы групповой поход за подосиновиками. В общем, диптих производит впечатление идеального симбиотического образования, а емкие названия отсылают опять же к авангарду.
Есть, к слову, записи концертов в клубах, которых уже давно не существует, например, в меру знаменитые концерты в ОГИ, и не мутный любительский архив, а записи, сделанные непосредственно режиссером. Ну и в подтверждение межеумочного положения героев, выступление Федорова на новогоднем концерте в консерватории и интеллигентные пожилые люди, выходящие из зала с криками: «Безобразие!».
«Леф» - это сложная работа, и, несмотря на использование всего арсенала имеющихся средств для рассказа о герое, наличие «говорящих голов», больших музыкальных вставок и т.д., форма фильма все равно не дает права относить это кино к разряду рядовых фильмов о музыкантах, выстроенных, в основном, на чужом архиве и неумело пытающихся построить на бессюжетной музыке драматургичное кино.
С этим, видимо, не особо согласен Игорь Волошин. На представлении фильма «Жилец вершин» в киноклубе «Синемафантом» на вопрос о фильме «Ещё», режиссер говорит, что Лавриненко снял обычное кино, «классику жанра», что ничего особенного в такой форме нет. Такая постановка вопроса сразу же говорит о том, что Игорь Волошин собственное кино, по аналогии с «обычным», считает, как минимум, не обычным. А если откровенно, то он считает, что он снял нечто из ряда вон выходящее, то, что никто кроме него вообще не снимал.
На этом можно было бы и закончить, если учесть, что Волошин просто ходил с камерой GoPro за Леонидом везде, где мог за ним пройти. То есть, все видели на ютубе ролики с камеры, прицепленной, скажем, к плывущей собаке, или к летящему орлу, вот примерно также только на час. Такой полнометражный ютубовский ролик. Можно было бы закончить, но всё, конечно, не совсем так.
Начнем с того, что у камеры GoPro есть голова режиссера Волошина. Что, даже судя по предыдущим его работам, заставляет ожидать от фильма несколько большего, чем просто нарезанное фанатское видео. Да и экстерьером для фильма выступает Флоренция, любимый город главного героя. Номинально - это фильм о поездке семьи Фёдоровых с друзьями во Флоренцию, а фактически город из простого экстерьера становится самостоятельным героем, скажем так, главным собеседником музыканта. Немногословным собеседником и вечным предметом для размышления. Причем на фоне дружеских посиделок, постоянных шуток, компанейских разговоров, выпиваний, отмечаний Нового года и дня рождения Федорова, моменты, когда город вступает в разговор, очень заметны, появляется ощущение вечного, проступающего сквозь временное, и обычно все разом замолкают.
Волошин позиционирует свой фильм, как фильм для фанатов. И правда, если вам очень хотелось бы съездить с Фёдоровым в отпуск, то это то, что нужно. Музыкант здесь куда более открыт, улыбчив и разговорчив, чем обычно. Все ходят на экскурсии, играют приватные концерты, в общем, погружают зрителя в очень домашнюю, частную, закулисную атмосферу. Кстати, музыкальную составляющую, режиссер намеренно максимально убирает, из композиций Федорова звучит только одна («Больше, чем осталось» проекта «Федоров и Крузенштерн»), а основным саундтреком к «Жильцу вершин» выступает Бах. Здесь Леонид Фёдоров главным образом человек, а то, что он музыкант, знают, пожалуй, только его поклонники, собравшиеся смотреть кино. И, в соответствии с замыслом фильма, как кулуарного произведения, это, наверное, оправдано. Непонятно, правда, каким образом можно четко разделить Фёдорова на человека и музыканта. В фильме Лавриненко музыка – это основная часть жизни героя, а в фильме Волошина музыка настолько отведена на второй (или даже третий) план, что складывается впечатление, что у героя отняли какую-то очень важную часть его самого. Хотя в рамках фильма, пожалуй, все выглядит органично, тем более что размышления героя о Флоренции как колыбели европейской цивилизации, выходят далеко за пределы только музыкального поиска, это размышления скорее мировоззренческого порядка.