Вообще, в Советском Союзе культивировался любой интеллектуальный досуг, однако к шахматам было особое отношение. На выставке вы увидите многочисленные плакаты и афиши, рассказывающие о турнирах в колхозных клубах и провинциальных домах культуры. Высмеянные Ильфом-Петровым васюкинцы ничем не отличались от своих собратьев из других больших и малых городов. Выходило множество брошюр — в них доказывалось преимущество шахмат перед иными видами игр: сознательного пролетария активно отучали от "хулиганских" карт и простецких шашек, а если шире — от босячества, пивных и танцулек. В проектирование комнат отдыха 1920-1930-х годов всегда включался столик с клетчатой доской. Вот перед нами, пожалуй, самый знаменитый образец тех лет — композиция Александра Родченко: красно-чёрный комплект, вошедший во все учебники дизайна как шедевр русского конструктивизма. В результате — играть умели все или почти все. "Если вам предложат играть в шахматы — никогда не говорите: "Не умею". Скажите: "Умею, но не хочу"", — писал Владимир Высоцкий в своём шуточном рассказе "Об игре в шахматы". Массовость порождает уровень мирового класса, то есть количество переходит в качество: советские гроссмейстеры оказывались лучшими, ибо выкристаллизовывались из сотен тысяч более или менее удачных игроков. Когда-то шахматы считались игрой королей и аристократов, а для персидских владык это было обязательным упражнением. Говорили: "Какой же ты шах, если не играешь в шахматы?" Здесь можно проявить полководческие способности и умение руководить процессом. "А что делает король? — О, это самая слабая фигура, постоянно нуждается в защите. — Сюда нельзя. — Почему? — Я вас съем. — А я вас". В этом остром диалоге Ришелье и д`Артаньяна заключена философия власти, хитросплетение придворных интриг. Примечательно, что Франсуа-Андре Филидор — культовый шахматист (и одновременно композитор) Галантного века — вырос при дворе Людовика XV, где сама жизнь напоминала многоходовую игру.
Шахматы обладают магической, затягивающей и до сих пор непознанной силой, как, впрочем, и карты. Закономерно, что и набоковский Лужин, и цвейговский доктор Б. сошли с ума. "На доске тем временем происходило смятение. Совершенно расстроенный король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки. Три белых пешки-ландскнехты с алебардами растерянно глядели на офицера, размахивающего шпагой и указывающего вперёд, где в смежных клетках, белой и чёрной, виднелись чёрные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки, конях. Маргариту чрезвычайно заинтересовало и поразило то, что шахматные фигурки были живые", — этот узнаваемый отрывок из булгаковского романа говорит о волшебной сути шахмат. Многие детские писатели "оживляли" короля, королеву, пешек, создавая сюжеты о сказочном королевстве. В пьесе Сергея Михалкова "Смех и слёзы" (1945) действуют две противоборствующие силы: шахматная элита и карточная оппозиция, мечтающая захватить трон. Тут вырисовывается ещё и социально-этическая подоплёка: несмотря на популярность и высокий статус шахмат, люди не переставали "резаться" в картишки, а мальчишки учились "марьяжу", "буре" и "21" у дворовых жиганов. Печатались фельетоны о домах отдыха, где нет ничего, кроме пляжа, киношки и — гнусной картёжной страсти. От скуки. Играть "в дурака" — это превращаться в него же. Надо повсеместно бороться против! Отсюда и возникла сказочно-фельетонная тема михалковской пьесы: валет пик и дама треф против шахматного короля. Исправить ситуацию помогает, как водится, мальчик-пионер, которому всё это снится. В одноимённом телефильме, снятом в 1976 году, добавлена знаковая деталь времени: подросток наутро должен сразиться с самим Анатолием Карповым.
Кстати, эпичная баталия 1984-1985 годов между Карповым и Каспаровым на поверку оказалась ещё и политическим знамением, хотя на тот момент никто об этом не думал. Поражало иное: оба титана, борющиеся за звание чемпиона мира, — советские граждане. Было же время, когда все медали в отдельных видах спорта оказывались нашими! Матч Карпов-Каспаров явился предощущением Перестройки, когда интеллигент уходящей формации уступил резвому и оборотистому пареньку. В шахматах есть что-то колдовское, надсознательное, и, как сказал Владимир Набоков, "на доске звёздно сияло восхитительное произведение искусства: планетариум мысли" — а потому уже неважно, из чего они сделаны: из красного дерева, из фарфора или даже из болтов с гайками.