Нечто подобное фиге видит и одноразовый доктор Собчак, продолжает дудеть в ту же дуду: “Придворные фотографы обязаны были снимать вождя только под определенным ракурсом, чтобы был незаметен его маленький рост”. Вот так! Чувствуете все то же хлестаковское вдохновение, рождающее фантазии насчет супчика? “Откроешь крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе!..” Воистину так. Во-первых, кто они, эти придворные фотографы? У Гитлера, например, был такой фотограф — Генрих Гофман. А у Сталина? Молчит дядя. Во-вторых, Сталина снимали в самых разных ситуациях множество самых разных фотографов, в том числе иностранных, а ведь всем не прикажешь делать это “под определенным ракурсом”. Но главное, в-третьих, тюремные фотографы, как известно, не отличаются любовью к разнообразию, они знают только два ракурса — анфас да профиль, и тюремщиков трудно заподозрить в том, что они уже в 1908 году заискивали перед заключенным Джугашвили и прибавляли ему рост. Так что честному ученому надо бы признать: 174 сантиметра.
Фотографов с обязательными приукрашивающими ракурсами Анатоль тоже не сам изобрел, а стянул у Роя Медведева, и без того очень небогатого. Тот в своей книге “Семья тирана”, являющейся не чем иным, как свидетельством о бедности, уверял: “Не только художники, но и фотографы убирали все оспины с лица Сталина и увеличивали на несколько сантиметров его лоб”. Надо полагать, на сей счет было специальное указание Политбюро, его нарушителям, конечно же, грозил расстрел. Хоть задумался бы о том, что у самого лоб — как сковорода. И что? Чем порадовал Родину за долгую жизнь?
Хотя как автор книги о Сталине профессор Собчак в целом вполне заслуживает той характеристики, которую высказал в своей время общественный обвинитель Е. Фетисов (“Уж если говорить по-русски прямо...”), но в данном конкретном случае надо признать, что он не просто стянул побрехушку о фотографах, но и развил ее дальше. Такой же пример творческой клептомании дает он и в некоторых других случаях. Так, не просто долдонит о маленьком росте Сталина, а показывает конкретно, к чему это вело: “На трибуне Мавзолея ему подставляли специальную скамеечку, чтобы выглядел выше и внушительней. Подставляли скамеечку и при его выступлениях на съездах и совещаниях”. Интересно, где сейчас эта историческая скамеечка? Вот разыскать бы! Надо думать, неплохие деньги можно получить за нее на аукционе “Сотби”.
“Сталинские сапоги, — продолжает Собчак творчески развивать идеи своих обворованных им предшественников, — тоже были необычными, с очень высокими каблуками, чтобы поддержать иллюзию более рослого человека”. Это сперто из книги Радзинского, который по причине собственного скромного роста (по данным той же поликлиники Литфонда, — 167 см.) сам ходит на таких каблуках. Это я частенько вижу из окна своей дачи.
И опять, и опять все в том же воровском стиле: “Маленький, тщедушный, какой-то ущербный, похожий на воришку, ожидающего кары”... Право, не всякий выдержит такой напор. Иной скажет: “Черт с тобой, согласен: маленький, тщедушный, толстый. Только отвяжись Христа ради!” А ведь с таким напором он всюду и лез — и в доктора наук, и в партию, и в депутаты, и в мэры, и сейчас приперся обратно.
ВСЕОБЩАЯ ЗАКИЦЛЕННОСТЬ ненавистников Сталина на его действительных и измысленных ими физических изъянах и недостатках, злоба и ненависть так неистовы, что начисто вышибли умишко, у иных и от природы-то хилый.
Действительно, во-первых, никто из них при этом неспособен взглянуть на себя: так ли уж сам-то я похож на Аполлона? И то сказать, кто — коротышка Радзинский? плешивый Разгон? мясистый Собчак?.. Во-вторых, ведь некоторые из них знают же, что в мировой истории с древнейших времен было немало людей, которые, несмотря на разного рода врожденные или приобретенные физические недостатки, порой очень тяжелые, все-таки известны как выдающиеся, а то и великие деятели в своей области. Так, от бессмертного Гомера до выдающегося советского математика Льва Понтрягина протянулась длинная вереница знаменитых слепых. Адмирал Нельсон, фельдмаршал Кутузов, граф Штауфенберг были одноглазые. Байрон и Моэм — хромы. Бетховен с годами оглох. Если Пушкин, Лермонтов, Толстой были небольшого роста, то Гоголь еще и необыкновенно носат. Достоевский страдал падучей. Пикассо был маленького роста, но с могучей грудью. А Лихтенберг — горбун. Гайдн, Ницше, Шуберт, Бернард Шоу, Ганди в молодости мучались болезненной застенчивостью. Ленин рано облысел и слегка картавил. У Рузвельта были парализованы ноги. А наш Николай Островский долгие годы не поднимался с постели... Продолжать сей перечень можно долго, но скажите на милость, с кем из названных сынов человечества можно поставить рядом нашего здоровенного, как буйвол, знаменосца демократии или кого угодно из его единомышленников? И при чем здесь Иосиф Виссарионович? Ведь благодаря строю, созданному им, Собчак получил все, даже стал доктором социалистических наук и профессором кислых щей. Ему бы молиться на товарища Сталина, петь ему акафисты, слагать оды, как хотя бы Пастернак, Мандельштам и Ахматова, а он еще и добавляет: “Сталин бы сухорукий, фи!..” Да, левая рука у него не так, как у Нельсона, но была не в порядке. Но и с такими руками он твердо держал штурвал государства и тридцать лет вел его от одной великой победы к другой, еще более грандиозной. А кто славный советский город Ленинград за четыре года правления своей бездарностью и хапужничеством разорил и превратил в столицу преступного мира?