Журналисты, пытавшиеся сотрудничать с НТВ, отмечали, что практически оставались невостребованными съемки, которые показывали удачи и победы федеральных войск, а если и использовались, то с комментариями, шедшими зачастую в полную противоположность снятому.
Особым информационным феноменом той войны стала головокружительная карьера журналистки НТВ Елены Масюк. Именно ее специальные репортажи стали одним из главных информационных "экшенов" НТВ в ходе той войны. При этом большая часть репортажей была снята в расположении дудаевцев или с точки зрения "страдающего чеченского народа". Масюк и НТВ регулярно предоставляли свой эфир для выступлений как самого Дудаева, так и его ближайших сподвижников Масхадова, Басаева, Удугова и многих других. Именно Масюк создавала в российском сознании образ чеченского героя без страха и упрека с гранатометом в руках. Ее репортажи сделали "честь" НТВ называться в народе "дудаевским телеканалом", смакующим горящие трупы русских солдат, истерзанных, униженных пленных, торжествующих боевиков. Даже в 70-е годы, когда Америка увязла в войне во Вьетнаме, американские СМИ, критикуя эту войну, "торпедируя" ее, не позволяли себе использовать съемки кинооператоров, работавших со стороны Вьетнама. Более того, в той же Америке, а также Англии, Франции и еще десятке стран, существует строжайший законодательный запрет на использование любых кино-, фото-, видео— и печатных материалов, снятых или написанных на стороне тех, кто ведет боевые действия против армий этих стран, и даже просто имеющих сочувственные "врагам" интонации или же идеи. Российский же обыватель был фактически убежден прессой и телевидением в том, что:
— эту войну Россия выиграть никогда не сможет;
— Российская армия несет несоизмеримо с боевиками большие потери;
— чеченский боевик морально, физически и вооружением превосходит российского солдата;
— Российская армия деморализована и не способна воевать и занимается лишь грабежом и мародерством;
— чеченские боевики борются за свободу и независимость своей земли. Они добры и гуманны к пленным;
— чеченские командиры по всем статьям превосходят российское военное командование в Чечне
Иначе говоря, идеологическая машина чеченских сепаратистов находилась не где-нибудь в Грозном, Анкаре или Лондоне, а в Москве; и на деньги российских налогоплательщиков вела агитацию в пользу Чечни и проигрыша Россией этой войны.
О корнях столь "доброго" отношения Владимира Гусинского к боевикам можно строить множество догадок.
Некоторые "информированные источники" утверждают, что причиной такой информационной политики НТВ стали весьма напряженные отношения, сложившиеся к зиме 1994 года между Гусинским и ближайшим тогдашним окружением президента группой Коржакова — Сосковца, в которую входили тогдашний министр обороны Грачев и глава ФСБ Барсуков, которые, собственно говоря, и вели ту чеченскую войну. Ничего хорошего Гусинскому усиление этой группы не сулило. За его спиной уже был весьма напугавший банкира "наезд" 2 декабря 1994 года, когда у здания московской мэрии люди генерала Коржакова положили боевиков "Моста" в снег и несколько часов продержали под стволами автоматов. По некоторым данным, коржаковцы искали в тот день в офисе "Моста" документацию, подтверждавшую причастность Гусинского к организации "черного вторника" — первого крупного обвала российского рубля. Смертельно напуганный банкир рванул лечить нервную систему в туманный Лондон, а верное НТВ в его отсутствие начало из всех телекалибров гвоздить по наступающей на Грозный Российской армии, надеясь, что хоть рикошетом эти удары достигнут Коржакова и Ко. Надо отдать должное Гусинскому. Его усилия не пропали даром. Ценой проигранной войны ему и нескольким другим олигархам удалось-таки дискредитировать опасных противников, а затем под шумок вокруг коробки из-под ксерокса и вообще их "зачистить".
Правда, еще некоторые "знающие люди" утверждают, что в ходе этой священной войны Гусинский был, как бы это сказать, не вполне бескорыстен и поддерживал борьбу свободолюбивого ичкерийского народа не совсем "задаром". В этом его, в частности, не так давно упрекнул Б. Березовский, вспоминавший, как был посредником при освобождении из чеченской неволи за очень большие деньги Е. Масюк.