Субтильность гуманоида выражает чаемое избавление от физического труда, доступное при капитализме только буржуазным отпрыскам и асоциальным маргиналам, т.е. никак не среднему классу, потребляющему коммерческую UFO-мифологию. Нетрудовая анатомия пришельца, оцениваемая потребителями зрелища позитивно, имеет ту же природу, что и негативно оцениваемая феминность, женственность и физическая хворость гуманитарных студентов, богемы и прочих, по мнению большинства, "отлынивающих от полезного производства". То, что в отношении к богеме вызывает зависть и раздражение, в отношении к пилотам НЛО, "обогнавшим нас в развитии", равняется фантастической самоидентификации, статусу пусть недосягаемого, но идеала.
Редуцированная, почти незаметная нижняя челюсть гуманоида, символизирует решенную (устраненную) проблему прокормления, ведь, несмотря на то, что в условиях мондиализма расходы на пищу не являются самыми затратными в семейном бюджете обычного обывателя (честная уплата всех налогов или услуги адвоката отнимают гораздо больше), "забота о прокорме" все же остается метафорой достатка и минимального статуса, а "голод" — метафорой экономической неудачи гражданина. Образ, явно унаследованный нынешней городской культурой от более традиционных, аграрных времен. Отношение к еде как к животной зависимости говорит о том, насколько человек мондиализма оторван от норм традиционного мира, в котором пища и множество правил, обычаев, обрядов и запретов, с ней связанных, являют собой особую метафору сакрального календаря, аллегорию космического цикла.
Итак, почти отсутствующая челюсть свидетельствует об освобождении от бремени физического питания, причем о подробностях этого освобождения нам мало что известно, фигурируют некие неопределенные "инъекции" и "концентраты" т.е. сугубо земные, человеческие методы замены пищи.
Большие глаза, равные по объему очкам, сообщают о всевидении этих идеальных существ, подчеркивают информированность, а их полная или почти полная безухость говорит о том, что они освоили иной способ восприятия сигналов, без посредства ушных раковин. Вполне объяснимый портрет, если учесть, что более пятидесяти процентов населения крупных городов (данные по США) страдают хроническими невротическими расстройствами и депрессией, связанными с переизбытком неконтролируемого шума, буквально преследующего современных людей на улице, в офисе, дома.
Гигантский череп гуманоида обнажает поверхностное представление среднего класса об интеллекте, как располагающемся в мозге т.е. пришелец буквально "сдул тело и накачал мозг", тогда как, согласно большинству традиционных доктрин, подлинный интеллект, который ближе не к рефлексии, а к интуиции, воплощается в сердце и минимализирует деятельность головы. В чисто ассоциативном значении ближайшими родственниками "головастых" инопланетян должны быть признаны содержащиеся в специальных клиниках несчастные мега- и гидроцефалы.
Три пальца гуманоида адресуют нас к столь любезному современным людям автоматизированному миру кнопок, трех пальцев достаточно, чтобы управляться с тельцем компьютерной "мыши".
Бесполость "человечков" пародирует андрогинат сверхчеловека (первочеловека) и снимает в "обществе гуманоидов" традиционную для людей ответственность перед своими половыми архетипами, требующими от нас движения не только по общественной горизонтали, но и по метафизической вертикали. Недаром именно увлечение "человечками" в среде модельеров и дизайнеров 80-х привело к возникновению моды на унисекс-героев. "Выполнение пола" не требуется в "более совершенной" цивилизации субтильных, бледно-зеленых карликов.
С классовой точки зрения, гуманоиды порождены давно замеченным социальным парадоксом: капиталистические отношения могут существовать только если большинство (экономически не относящееся к буржуазии) смотрит на себя и на мир именно буржуазными глазами, т.е. исповедует несвойственные для себя, навязанные при помощи информационного контроля, правила и стандарты. Даже в таком зомбированном положении люди не могут не чувствовать несовпадения этих вживленных им идеалов и реального характера своей социальной судьбы, поэтому гуманоиды становятся религией манипулируемых масс, а не элиты, пришельцы — это первертная, извращенная мечта о себе самих, "идеальных", и одновременно констатация утопизма, невозможности реализации этой мечты в классовом обществе.