Силы мессианского народа направлены не только на самосохранение, но прежде всего на воплощение благих задач, поставленных всем человечеством, задач, для которых необходимы сверхусилия, самоотречение и самозабвение. Это стремление к всечеловеческому - служение, через которое мессианский народ служит Богу, не поддается рациональному объяснению, категории обыденной жизни здесь не работают. Русскими движет мечта и вера в чудо, которые помогают преодолеть земное притяжение, стряхнуть с души прах и тлен, прорваться в надмирное, космическое пространство.
Александр Проханов обозначил три мессианские задачи, которые выполнил русский народ для всего человечества. Во-первых, "русские приняли наказ освоить и пустить в оборот самые дикие и неухоженные, не пригодные для обитания земли: мерзлоту, непроходимые топи, непролазные чащобы, кромку Ледовитого океана". Русские ученые, путешественники и труженики покорили пространства, которыми веками оставались terra incognita. Как дикий зверь, вдруг укрощенный и прирученный, ложились к ногам русского человека Сибирь и Великая степь, открывались перед ним необъятные водные просторы и недосягаемые горные вершины. И все потому, что русский человек не разорвал глубинной связи с природой, он всегда дышал с ней в унисон, чувствовал ее сердцебиение. Русский человек приходил к природе не как хозяин и завоеватель, а как сын, как ученик, и как одна из частиц ее, ищущая гармонии с цветком и певчей птицей, с огромным древом и крохотной былинкой.
Второй мессианской задачей стало "вести и выиграть войну с фашистами". Советский Союз был единственной страной, которая осознала эту войну не как геополитическую, а как космогоническую, и потому вступили мы в ней как во вселенскую битву тьмы и света. С первых дней прозрели мы алтарь Победы и Христову жертву в тридцать миллионов, которую пришлось возложить на этот алтарь. Менделеевский прогноз о шестистах миллионах россиян к концу ХХ века оказался несбыточным. Мы были обескровлены настолько, что, казалось, на возрождение понадобятся века и века. Но сонм русских святомучеников, крестившихся кровью на полях сражений, вымолил отечество, вдохнул силы в тех, кто восстанавливал страну, уберег потомков и дал им мужества прийти в себя и начать все с нуля, когда спустя полвека после этой адской войны, без всякого нашествия вражеских полчищ рухнула великая красная империя.
Третьей мессианской задачей стал выход в космос. Веками русский человек прозревал его в сказках и легендах. В своих стихах космос вышептывали русские поэты: "открылась бездна звезд полна", "и звезда с звездою говорит", "одной звезды я повторяю имя", "если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно". Космос возник как предчувствие в сознании русских космистов - Чижевского, Вернадского, Федорова. Дорогу в русский космос проложили звезды героев, добытые в битве за Москву, в боях под Сталинградом и на Курской дуге. Красное знамя Победы, водруженное над Рейхстагом, просияло огненными турбинами космического корабля "Восток". Русский космос Божественен. Русские космонавты, глядя на Землю из иллюминатора, видят синий цвет с икон Андрея Рублева. Из русского космоса струится на Россию свет Вифлеемской звезды, указывая путь будущим волхвам или пастухам.
Неслучайно в названии города, где находится гроб Господень - Иерусалим - как корень слова и бытия мы слышим родное нашему уху "рус". В имени "Россия", по-есенински, "и роса, и сила, и синее что-то": росой разливается вода из святого источника. Из века в век копится на этой земле благодатная сила предков, чтобы в самую тяжкую пору прорваться в копье Пересвета или броске Матросова. Небесной синевой сияет Россия в очах отрока Варфоломея.
В каком-то провидческом сне режиссер Тарковский узрел Христа, идущего среди "бедных селений" на Голгофу. Русский снег умащает его раны, русский молитвенный взор облегчает его страдания. Русское пространство "приглашает Христа на его истинную Родину, в святую Россию, которая связала свою судьбу с Христовым преображением мира, в слезах и скорбях добывая для мира истину о бессмертии". Истина и бессмертие добываются "не силой, а любовью... не принуждением, а Верой и Добром".