Сегодня ничто не мешает Вашингтону нанести новый удар по российской валютно-финансовой системе. После самоустранения ЦБ от регулирования курса рубля им, как было показано выше, манипулируют валютно-финансовые спекулянты. Более половины российского валютно-финансового рынка приходится на нерезидентов, среди которых доминируют американские фонды. Именно они, а не Банк России определяют динамику курса рубля, ориентиры которого формируются на Чикагской бирже. На ней сегодня превалируют ожидания снижения курса рубля.
Как сообщал неделю назад со ссылкой на достоверные источники телеканал Царьград, "ставки на падение рубля вторую неделю подряд превысили ставки на его рост. Разница (чистая короткая позиция) увеличилась в пять раз за неделю. За всю историю американской биржевой статистики лишь дважды пессимизм крупных спекулянтов в отношении рубля был больше. Первый прецедент был создан после присоединения Крыма и введения первого пакета антироссийских санкций. Второй — перед стартом валютной паники в ноябре 2014 года, которая закончилась "чёрным вторником" с обвалом курса до восьмидесяти за доллар и больше ста рублей за евро. Поэтапный выход из рубля начался в декабре прошлого года, когда чистая длинная позиция управляющих сократилась вдвое, до 36 млрд рублей. Вторая волна пессимизма накрыла рынок в мае — с тех пор ставки на рубль падают 10 недель подряд".
Мы живём в условиях американской агрессии, нацеленной против России. Валютно-финансовый фронт является в этой войне пока главным, на котором мы шаг за шагом терпим сокрушительные поражения. Законопроект с новыми санкциями, почти единодушно проголосованный американским парламентом, означает переход к новой фазе войны — удержанию оккупированных территорий, которым запрещается сотрудничать с Россией. Это не только страны НАТО и территория Украины, фактическим главой которой является посол США, но прежде всего российский финансовый сектор. Американские санкционеры его изолировали от западных долгосрочных и среднесрочных кредитов, оставив открытым для своих сил быстрого реагирования — валютных спекулянтов. Санкции не распространяются на краткосрочные кредиты сроком до двух недель, которые используются для раскачки курса рубля и дестабилизации макроэкономической ситуации
Мы не можем ждать, пока сладкоголосые песни руководителей экономических ведомств про возобновление экономического роста благодаря снижению инфляции прервутся очередной атакой валютных спекулянтов. Они, по-видимому, не способны понять, что современный экономический рост так же, как и снижение инфляции, обеспечивается научно-техническим прогрессом и инвестициями в освоение новой техники. Не сокращение спроса путём сжатия денежной массы, а рост инвестиционной и инновационной активности, сопровождающийся расширением кредитования инвестиционных и инновационных проектов, при должном валютном контроле может обеспечить долгосрочный устойчивый рост и макроэкономическую стабильность, включая стабилизацию курса рубля.
Генштаб газеты «Завтра»
Генштаб газеты «Завтра»
Владислав Шурыгин
10 августа 2017 1
Война кино Великая Отечественная война Вторая Мировая война
А вы говорите: "Дюнкерк!"…
Ах, Дюнкерк-Дюнкерк! Ах, гениальная операция по спасению, ах, какой подвиг моряков и лётчиков! Все словно с ума сошли — сплошные умиление и слёзы над импортной киношкой, где "массовые налёты" немецкой авиации изображают одиночные "хейнкели", место разрыва немецкой "сотки" — ямка, которую можно перепрыгнуть, а обстрел немецкой артиллерией берега — пара десятков всплесков в воде и что-то невнятное на суше. Впрочем, это же кино!
Но как-то все внезапно забыли о двух операциях по эвакуации Красной Армии, которые уступают Дюнкерку разве что по количеству эвакуированных. И только!
Я говорю о прорыве балтийского флота из Таллина в Кронштадт и об эвакуации окружённой Одессы. Обе эти операции прошли в 1941 году. Таллинская — 27–30 августа, Одесская — с 30 сентября по 16 октября.
Напомню: "чудо Дюнкерка" — это бросок через пролив шириной 86 морских миль (это чуть больше 160 километров, меньше, чем от Москвы до Тулы). Только поэтому в "чуде" смогли поучаствовать, а точнее — его осуществить сотни маломерных судов, для которых такой заплыв был вполне по силам. Но даже в этих условиях британцы потеряли треть всего участвовавшего в эвакуации флота.