— Аллаху акбар! — взревели сотни глоток, и стая бросилась по проходу, оставив за собой целый вал из мертвых и умирающих тел.
Адреналин ударил в сердце. Путь свободен! Значит, прав великий Шамиль — Аллах на нашей стороне. И кто еще посмеет усомниться в волчьем везении, интуиции Шамиля? Он все-таки нашел выход из ловушки, нащупал его и вывел за собой своих преданных волков.
— Аллаху акбар!
И здесь стая страшно с разбега налетела на новое минное поле, о котором ничего не было известно, а воздух буквально разорвался десятками разрывов снарядов и мин. Они оказались в огненном мешке. Выхода не было. Смерть хозяйничала вокруг. Визжали осколки, били пулеметы. Рвались мины.
— Аллаху акбар!!! — в смертной тоске буквально завыли волки.
Но милостивый и милосердный отвернул свой лик от них. Чаша грехов была переполнена — и настало время возмездия.
Умирали опытные взрослые волки. Скалились, рычали, в последнем броске пытались прорваться к позициям засады, чтобы хоть напоследок забрать с собой кого-нибудь из врагов, но падали на полпути иссеченные, нашпигованные свинцом. Гибли молодые, едва успевшие вкусить крови волчата, истерично бросались через поле, надеясь на везение, удачу. И там, разорванные подрывами, разматывали по снегу внутренности, хрипели, сучили ногами. И снег под ними набухал черной кровью. Смерть работала, как мясник на конвеере, забирая жизни десятками и сотнями.
— Шамиль подорвался! — эхом пронеслось над толпой. Как в солнце, как в воздух, они верили в счастливую звезду Шамиля. И вот она закатилась. Этого не могло быть! Но мимо мечущейся толпы к черной воде Сунжи охрана на руках потащила тело. Запрокинутое, все в крови знакомое лицо. Шамиль! Черный, страшный, сочащийся кровью обрубок вместо ноги.
Это был конец!
В последней надежде уцелевшие кинулись к Сунже и, проваливаясь по грудь в ледяную воду, устремились к спасительной тьме. Рвались разрывы, визжали пули. Река подхватывала убитых и уносила в ночь. К утру немногие уцелевшие вышли к Алхан-Кале. Обмороженные, мокрые, израненные, они не могли идти дальше и разбрелись по домам поселка греться и сушиться. А утром поселок уже был блокирован русскими полками. К вечеру волки сдавались в плен сотнями…
ДОРОГИ СОЛДАТА
Мы улетали с Ханкалы солнечным, теплым февральским днем. Простившись со старыми и новыми друзьями, долго сидели на авиаплощадке в ожидании "вертушки". Проголодавшись, резали колбасу, запивая ее водкой из фляги. Повод был — в этот день мне стукнуло тридцать семь. Долго говорили о войне, о книгах, об общих друзьях, а потом Проханов вдруг, после долгой паузы, сказал:
— Наверное, это моя крайняя поездка на войну. Все. Возраст уже не тот…
Я промолчал. А через несколько минут к площадке подъехала группа офицеров МВО, среди которых старший — генерал — тотчас узнал Проханова и сразу же взял нас под свое покровительство. В Москву мы опять же летели с друзьями Александра Андреевича — боевыми генералами. И вообще за эту командировку я с удивлением узнал, сколько в воюющей армии тех, с кем Проханова сводила судьба раньше на дорогах Афганистана, Мозамбика, Анголы…
Они все в строю, все верны этой фронтовой дружбе.
Мы летели в Москву, а я вспомнил его. Крайняя командировка? Пока в строю Трошев и Булгаков, Павлов и Сурцуков и еще многие, многие, многие — не получится у Проханова сидеть дома. Пока мы все в строю — его поход не окончен. Я его слишком хорошо знаю…
МОСКВА-ХАНКАЛА-ГРОЗНЫЙ-МОСКВА
ШТАБ ПОБЕДЫ (Заместитель председателя ЦК КПРФ Иван МЕЛЬНИКОВ отвечает на вопросы Николая АНИСИНА)
Николай АНИСИН. Среди известных политиков немало людей с учеными степенями и званиями. Одни из них, например, Зюганов, Примаков и Лукьянов, давно были связаны с институтами власти. Другие, скажем, Собчак, Бабурин и Степашин, ушли с научно-преподавательской работы и направили стопы в политику сразу же, как это стало возможным. То есть в пору перестройки. Вы, Иван Иванович, как следует из вашей анкеты, и на исходе перестройки, и после начала реформ Ельцина оставались доцентом Московского государственного университета. И вдруг в 1995 году мы увидели вас в Государственной думе — и не в роли рядового депутата, а в роли председателя комитета.