Этот букет нарушений действительно подпадал под несколько статей уголовного кодекса. Но вряд ли песенника начали бы за "такой пустяк" судить. Как уже повелось у этой публики, вскрытым уголовным преступлениям тут же постарались бы придать национальную окраску. И действительно, во всем оказался виноват небезызвестный в республике вице-премьер (кстати, курирующий издательское дело), "который испытывает неприязнь ко всему белорусскому, и в частности к поэту Некляеву".
Вот для этого таким людям и нужна национальная независимость. Потому что национальный воришка — это уже не расхититель народной собственности, а чуть ли не национальный благодетель.
И хотя поляки в таких делах тоже не очень щепетильны, в данном случае они решили держаться от них подальше. Исхлопотав в фонде помощи беженцам для беглого песенника две тысячи долларов, они на руки ему их не выдали. Открыв банковский счет на его имя, жестко предупредили этого белорусского призрака, чтоб в одночасье эти денежки не тратил, потому что больше ни под каким соусом не получит!
Не отхватив желанных владений и грантов в Варшаве, Некляев сообщил корреспонденту польской "Трибуны", что намерен податься в Xельсинки, на содержание тамошнего Пен-клуба — может, тот будет щедрее. "Но ведь там же Василь Быков!" — воскликнул ошарашенный газетчик. (Быков тогда действительно еще отирался в Финляндии). Поэт-песенник, то бишь председатель белорусских писателей, успокоил непонятливого польского чудака: Быков, мол, слишком засиделся за границей, пусть возвращается в Минск и освободит ему хлебосольное место.
СТРАХ ПЕРЕД СВОЕЙ СТРАНОЙ
Вообще, анализируя не политические даже, а личностные качества так называемых руководителей белорусской оппозиции и ее идейных, а точнее, "творческих" вдохновителей, приходишь к весьма грустному выводу, что в подавляющем большинстве своем это люди мелкие, жадные, корыстные, не желающие не то что рисковать своей жизнью, но элементарно не ставящие в грош даже свое человеческое достоинство. Я уже не говорю про какие-то, хотя бы те же национальные идеалы, о которых они любят поговорить, поспекулировать на народе. Для них это просто товар, который они при всяком удобном случае выставляют на аукцион, желательно иностранный, думая только об одном — кто больше даст. Они готовы торговать этим национальным товаром и оптом, и в розницу. Отсюда и эти "исчезновения", и просьбы о политическом убежище. "Политика" здесь одна — помягче, поуютней пристроить свое дрябло-жирное седалище.