2.Социальный рычаг патриотических реформ: поиск субъекта
Очевидно, что для реализации Евразийского Проекта необходим совершенно новый социальный рычаг . Перевод страны на рельсы патриотизма, сохранения (и укрепления) территориальной целостности и суверенного развития по собственному национальному пути требует новой касты, нового социального слоя . Такой активный элемент не может сформироваться ни в партийных структурах, ни в среде чиновничества, ни в бизнес-кругах. Здесь есть активные и жесткие люди, способные добиваться поставленных задач любыми средствами. Но это отдельные фигуры, а не массовое социальное явление. Партии взращивают клановые, сплошь и рядом истеричные кадры, пассионарность которых (если она имеется) уходит в лозунги, крики, в пар, в пустоту. Даже если партии исповедуют партиотизм, они всегда тяготеют к демагогии, а на практическом уровне их действия целиком зависят от чиновничества или бизнес кругов. В определенные моменты истории партии, действительно, становились мобилизующим социальным организмом, аппаратом прямого действия. В сегодняшней России это не так. Простая и нежизненная калька с западных обществ, существующая больше для проформы и основанная на принципах "общества спектакля". Самой успешной и популярной партией становится не та, которая наиболее последовательна и логична в мировоззрении, в политических диагнозах и поступках, но та, которая обладает более привлекательным успокаивающим и внушающим доверие "имиджем" для масс.
Чиновники имеют свои недостатки. Аппарат устроен так, что пассионарность в прямом смысле скорее мешает карьере, чем помогает. Чиновник небыстр, нерешителен, действует с оглядкой и неторопливо. Магия поста и чина действует сама по себе. В определенные периоды и в четко очерченных границах такой подход полезен. Это социальный центризм, он препятствует анархии, предотвращает сползание в хаос. Благодаря косности определенной части российских чиновников многие губительные начинания либералов были сорваны. Так что патриотические заслуги евразийского чиновничества в саботаже либеральных реформ не меньше заслуг оппозиционных антиреформаторских партий. Однако для фазы активного созидания этот класс абсолютно непригоден . Более того, до определенной степени, в природном стремлении сохранить “статус кво” он будет только мешать...
Наконец, бизнесмены. Это, действительно, новые пассионарии, успевающие продумать и сделать в сжатые сроки столько, сколько иные поколения и иные социальные пласты не способны в течение десятилетий. Но в большинстве своем ими движет чистая корысть, поиск индивидуальной наживы . В центре оказывается даже не клан, не группа, не "семья", а сугубо личный интерес. Такой подход начисто исключает служение высшему идеалу — государственности или Национальной Идее. Логика торговца следует за интересом, а не за идеалом. И сами по себе предприниматели остовом патриотического возрождения стать не могут. Скорее, в определенных вопросах они будут служить ему препятствием.
Остаются спецслужбы. Это — государственные люди, но отличающиеся от остальных государственных людей тем, что постоянно имеют дело с обратной стороной событий. Где царит более жесткая модель поведения, где многие правовые предпосылки отменены, где вещи видятся так, как они есть, а не так, как они представляются вовне, непосвященным.
Люди спецслужб сочетают в себе основные предпосылки для того, чтобы стать хребтом евразийского Возрождения. Они — чиновники, но более дисциплинированные и централизированные. Они — патриоты, потому что патриотизм профессионально воспитывался в них на ведомственном уровне, при профессиональной подготовке. Более того, постоянно имея дело с "врагом", они лучше других учатся делить всех на "наших" и "ненаших". А это деление, по мнению немецкого юриста Карла Шмитта, является главным условием адекватного политического самосознания (См. Карл Шмитт "Понятие Политического"). И наконец, многие сегодняшние представители спецслужб имеют опыт предпринимательской деятельности, так как на волне "либеральных" чисток многие из них (вынужденно или добровольно) были вброшены в коммерческий сектор.