Эта техническая деталь была призвана подчеркнуть, что пророком является только тот, кто черпает свое знание, свое видение основ реальности из прямого источника , вертикального по отношению к образовательной культуре общества. При этом самое интересное, что в традиционном обществе вообще не было представления о светскости, о "секуляризации", о разделении духовного и практического. И уж тем более религиозное образование было пронизано приоритетно созерцательной, трансцендентной направленностью. И все же пророк должен был быть свободен и от этой возвышенной, богоцентричной формы подготовки . Его миссия состояла в том, чтобы быть совершенно независимым от любых ограничений, чтобы индивидуальные (пусть сакрализированные) черты не замутили ясность прямого и ничем (и никем) не опосредованного контакта со стихией Божественного.
Ценность пророчества была в полном погашении индивидуального начала, не в усложнении и совершенствовании личности, но в ее предельном упрощении, в ее стирании, в ее умалении.
Пророки были несчастны, изолированны, часто избиваемы. Это их удел. Они не становились главами религиозных школ, не вкушали уважения и почестей. Их влекла область убытка, нищеты, неустроенности. Их бытие вращалось вокруг оси, радикально отличной от их индивидуальной человеческой структуры .
Православный догмат относительно того, что через пророков в ветхозаветный период священной истории говорил Святой Дух, это подтверждает. Обратите внимание: задолго до Христа (когда впервые Троическая Тайна была до конца обнаружена) Третье Лицо Пресвятой Троицы, заведомо не рассчитывая на возможность понимания в ветхозаветном контексте, вступало в прямой контакт с людьми. И те, сквозь кого проходила эта Трансцендентная Речь, заведомо не могли сознательно и личностно ее вместить, так как религиозный контекст, в котором осуществлялись пророчества, был радикально не способен охватить ни содержание грядущей Новозаветной Свободы, ни распознать основы Троической Метафизики.
Чтобы верно, максимально точно передать эту невместимую Речь, пророк должен быть свободен от всех конвенциональных знаний. Должен быть белым чистым листом, на котором перо Божественного Ума напишет свои загадочные письмена. Он должен быть ignoramus, простецом.
Пророк-невежда…
Не понятый не только другими, но (и это самое главное) самим собой. Не компетентный в познании не только внешней правды, но и той Истины, которая излагается сквозь него.
Чуждый самому себе.
Иссушаемый, палимый своей внутренней интимной тайной, которая, тем не менее, ему не принадлежит…
2. Нищие духом
В Православии, несмотря на то, что Новозаветная Истина стала теперь доступной и вселенски благовествуемой, сохраняется очень схожая тема, отраженная в чинах блаженств: "блаженны нищие духом, яко тех есть царство небесное".
"Нищие духом" — это (чтобы ни говорили на этот счет протестантские "богословы") простецы, люди, лишенные общего духовного знания, обделенные образованием — всем тем, что представляется вовне "духом" и "мудростью". В каком-то смысле этот чин блаженств ставит (как и в случае с пророками) невежду и малоумного над образованным и мудрецом.
Конечно, не всякий дурак блажен. Но обратите внимание на метаморфозы русского языка: "блаженными" в народе называют именно дурачков, юродов, слабоумных. Самое удивительное, что в данном случае "безумие" ставится уже не просто выше ветхозаветного разума, но и в каком-то смысле выше христианской православной культуры, выше особой новозаветной рациональности.
Получается, что снова, как в древние времена Закона, стихия Божества настолько превышает человеческие возможности, что не просто ее совершенствование и улучшение, а ее радикальное преодоление является предпосылкой реального и эффективного приближения к нетварному Троическому Бытию.
Нищий духом растворяет в себе индивидуальное, распускает пульсирующий комок разума, расшнуровывает хитросплетения сознания. Он не читает, не пишет, не получает образования, не строит жизненный путь. Нищий духом живет, как трава или птаха, как змея или голубь, как ветер или болото, как первый цветок весны и последний лист осени.