Далее, как они быстро и мощно с помощью губернаторов и номенклатуры Шойгу создали думскую фракцию “Медведь”! Это тоже входило в алгоритм их выборной победы и в алгоритм будущей мафиозной демократической победы на выборах.
Как ловко они закрутили контроль над губернаторами и над теми, которые верно им служили и были их сатрапами, и над теми, кто находился с ними в конфронтации! С либерально настроенными губернаторами, такими, как Титов, например, и, увы, с красными губернаторами, которых тоже им удалось прижать траншами, возможным компроматом.
Как они умело манипулировали лидерами — рассекли союз Явлинского с Кириенко, наших вчерашних соратников превратили в раскольников и злейших врагов. Как они с помощью телевидения, о котором ты говоришь, в совершенно новом ключе, новыми методиками создали переводную картинку Путина, тихо говорящего, почти милого. Он появляется везде и каждый раз говорит правильные вещи. В детском саду: в нашей стране дети должны получать качественное детское питание. В войсках: у солдат должны быть хорошие портянки и очень меткие пули... И после всего этого как страшно и мощно они расправились в дни выборов со своими противниками. Вбросы, подкупы старух, запугивания обездоленных, понуждения заключенными и душевнобольными, управление армейскими гарнизонами, угрозы смелым, террор и насилие.
И, наконец, скажу тебе, не надо сбрасывать того, что наш противник, который олицетворен загадочными параструктурами в управлениях президента, разведки, спецслужб, он, этот противник, по-видимому, прекрасно знает общество в целом, его параметры, его слои, его психологический настрой, работает послойно, почти на индивидуальном уровне. Все это вместе взятое при всей плосковатости, о которой ты говоришь, позволило им, повторяю, без танковых выстрелов вести народ в нужном направлении, получить необходимые результаты уже в первом туре и сказать всем нам: “Господа, вы имеете дело не с отдельно взятым президентом, а со сложнейшим механизмом, мегамашиной”.
И Зюганов сражался не с Путиным. На самом деле Путин — условная единица. Он сражался с гигантской мегамашиной, часть которой я сейчас пытался обозначить, а другая часть уходит туда, в НАТО, в Штаты, в суперразведки, параструктуры мировые.
В.Ч. Да, были задействованы гигантские мощности. Они никак не сопоставимы с тем, что имел российский народ во главе с оппозицией. И удивляться как бы нечему. Но есть одно удивительное своеобразие именно этой кампании — предвыборный образ Путина. Если из Ельцина в свое время лепили образ могильщика коммунизма, то из Путина эта твоя мегамашина изобразила очень правильного советского человека. Скромный, деятельный, заботливый, патриотичный, словом — чекист. А чекист, само собой, коммунист, пусть без партбилета: пошел на задание — оставил в надежном месте. Он как бы само олицетворение тех коммунистическо-патриотических ценностей, которые прописаны в зюгановских программах. Олигархам нет пощады... Бандитов мочить в сортире... Кто страну обидит — двух дней не проживет... Доверчивых людей это подсознательно располагало. И если вдруг накачанный образ сходил с монорельса: пересмотра приватизации не будет... А почему бы не вступить в НАТО — это вызывало волну разочарований, и следовала корректировка — где прояснением, где умолчанием.
Выходит, одних западных мегамощностей недостаточно, чтобы овладеть настроениями народа, — он доверяет тем ценностям и качествам, которые созданы советским образом жизни. Это радует с одной стороны. А с другой — огорчает, когда видишь, что предвыборный образ — всего лишь приманка на крючке...
А. П. Один острослов сказал, что эти выборы напоминают сказку Андерсена “Гадкий Путенок”...
Вернемся, однако, к нашим рассуждениям. Посмотрим, во что складывается наше реальное российское общество? Как оно утрачивает свою пестроту и преодолевает непредсказуемую хаотичность? Формируются три идеологии.
Первую я условно называю идеологией национал-капиталистической. Это миропонимание провинциального капитала, во многом коррумпированного, номенклатурно-мафиозного, воплощенного русскими мужиками,— либо директорами, либо администраторами, либо откровенными бандитами, либо просто умельцами русскими, которые выстраивают свои фермы, свои пилорамы в провинции. Этот нацкапиталистический уклад, он, повторяю, сформировался буквально за последние три года и уцелел после дефолта 17 августа. В 1992 году не было этого уклада. Мы его зашифровали белым представлением, связывая с царской Россией. Сегодня это представление обросло бизнесом, наполнилось сильными людьми, банками и товарными операциями. Этот уклад оказался близок к Путину и вместе с ним рвался во власть.