Сегодня Россия получает от экспорта оружия 3 миллиарда долларов. А СССР его продавал за границу — на 30 миллиардов. Мы могли бы иметь в десять раз больше от торговли вооружениями, но не имеем. Мы могли бы строить атомные станции в Иране, Индии, Китае стоимостью в 2-3 миллиарда долларов каждая, но не строим. И вовсе не только потому, что наш ВПК сегодня ослаблен, — многие образцы российских вооружений и многие наукоемкие технологии по-прежнему превосходят зарубежные. Военно-промышленный комплекс России и сам себя спасти способен, и бюджет страны может увеличить в два, а то и в три раза. Но наши власти отреклись от традиционных, естественных союзников России и заключили такие международные договоры и соглашения со странами-конкурентами, которые устранили нас с мирового рынка вооружений и технологий. У российского ВПК будет второе дыхание тогда, когда на верхних этажах нашей власти у нас будут новые политики, — политики, для которых национальные интересы превыше всего, а не их счета в зарубежных банках. С этим постулатом Движение в поддержку армии шло на выборы в Госдуму, но, увы, нас не услышали.
Н.А. Если мне не изменяет память, ДПА получило на думских выборах 0,57 процента голосов — больше, чем Конгресс русских общин Рогозина, но меньше, чем "Наш дом — Россия" Черномырдина. Как вы объясните провальный для вашего движения результат?
Ю.С. С армией, оборонной промышленностью и военной наукой связаны в общем 7-8 миллионов избирателей. За ДПА проголосовало всего 400 тысяч человек. Мы не стали своими даже для своих. Это прискорбный факт. Но нам нет резона посыпать голову пеплом. В основе нашей неудачи — не субъективные, а объективные факторы. Чеченская война и повышенное внимание премьер-министра Путина к проблемам армии и оборонки многих потенциальных сторонников ДПА заставили обратить свои взоры к партии власти — движению "Единство". Широко обнародовать наши идеи через прессу мы не могли по финансовым причинам, а сеть разветвленных структур, способных работать лицом к лицу с избирателем, ДПА до выборов создать не удалось. Но, конечно, не все имевшиеся пропагандистские возможности наш штаб использовал.
Н.А. Есть ли будущее у Движения в поддержку армии в новых условиях? Намерены ли вы участвовать в нем и впредь?
Ю.С. 12-13 мая должен состояться съезд ДПА. На нем мы подведем итоги выборов и определим перспективы движения. По поводу перспектив существуют два мнения. Первое: поскольку президент Путин лично занимается армией и ВПК, они теперь будут ориентироваться на власть больше, чем прежде, и ДПА как оппозиционное движение уже не может иметь место. Мнение второе: чем завершится начавшийся вроде бы роман между властью и армией с ВПК — бабушка надвое сказала. Поэтому надо сохранить ДПА именно как оппозиционное движение и надо его развивать и укреплять. Я также считаю, что прекращать деятельность нашего движения не следует. Но одновременно с его развитием и укреплением необходимо проводить работу по консолидации самых разных патриотических сил. Последние выборы в Госдуму показали: выжить сегодня могут только крупные политические объединения, опирающиеся либо на административные ресурсы и огромные деньги, либо на массовые организации. У патриотов нет властных структур и нет денег, но у них есть тьма разрозненных мелких партий и движений, которые при сложении сил могут с успехом противодействовать любой антинациональной политике власти. Сложение сил надо начинать с создания консультационного совета — лидеры ДПА, РОСа и Союза офицеров, лидеры воинов-афганцев и организации ветеранов Вооруженных Сил и правоохранительных органов; лидеры русских национал-патриотических партий должны усесться за один стол и провести ревизию своих возможностей: кто чем располагает? Следующий шаг: выяснить через социологический опрос уровень популярности разных патриотических лидеров. Далее: созвать представительный съезд и учредить партию — скажем, Партию национальной безопасности России. Партию с жесткой исполнительской дисциплиной, партию со своим мощным органом печати. Сама жизнь толкает партриотов к объединению. Весь вопрос в том, сумеем ли мы отказаться от личных амбиций во имя великой общей цели.
Н.А. Ваша фамилия, Юрий Петрович, прозвучала на всю страну в марте 99-го. Когда ракетно-бомбовые удары НАТО обрушились на Югославию, вы уволили из вашего университета четырех профессоров-американцев. Что заставило вас принять тогда такое решение — трезвый прагматичный расчет, или движение вашей человеческой души?