АТАКА ВЕКА И ТО, ЧТО ЕЙ ПРЕДШЕСТВОВАЛО...
А предшествовало несколько событий. Присвоение Маринеско звания капитана 3 ранга, направление его на учебу в Военно-Морскую академию, гибель ("заговоренной" при его командовании!) "М-96"... То была тяжкая утрата, и Маринеско очень переживал, досадовал на себя: вот, мол, не ушел бы я с "малютки" уцелела бы она, как-нибудь вывернулась!
Судьба словно специально приберегала Маринеско для бессмертия! Эта не очень-то нужная ему учеба в Самарканде (куда была переведена академия на время блокады Ленинграда), полтора года неучастия в боях и походах — даже тогда, когда уже принял свою новую лодку "С-13"... Каково это было с характером Маринеско! Лишь в октябре 1944-го лодка "С-13" вышла в первый боевой поход под его командованием. Экипаж вышел отлично подготовленным, верящим в опыт и боевую удачу своего заслуженного командира.
К этому времени Финляндия вышла из войны, и наши подводные лодки перешли на новые базы в Финляндию, чем значительно увеличили свои боевые возможности. И вот уже на новом месте базирования, в финском порту, произошло это...
В новогоднюю ночь Александр Маринеско с товарищем своим, тоже капитаном III ранга, сошел на берег и, не удержавшись, заглянул в финский ресторан-гостиницу. Там финны праздновали наступивший Новый 1945 год. Маринеско и его товарищ сели за столик, к ним тотчас же подскочил официант: чего желают господа русские офицеры? "Желают выпить за скорую нашу Победу! Понимаешь? Наливай!" — и указали не на рюмки, а на фужеры! Дальше... По одной версии, русские офицеры заспорили с оркестрантами, которые отказались играть "Интернационал" под предлогом, что не знают, по другой — чуть не возникла потасовка с гостями-финнами, еще недавно официальными союзниками Германии... Но как бы там ни было, обстановку разрядила хозяйка ресторана-гостиницы, очаровательная шведка, которая увела русских офицеров к себе наверх и там ей приглянулся Александр Маринеско — крепкий, улыбчивый и добрый, как русский медведь...
Вот как, спустя много лет, седые матросы "С-13" объясняют все, что произошло с Александром Ивановичем в Турку. Вспоминает бывший шифровальщик Федор Васильевич Егоров: "...Маринеско, когда с товарищем подпил и к ним пришла эта хозяйка ресторана, ну и завелась такая шуточная беседа. Та, понимаешь, его подзадорила, как же так: ты, храбрый русский офицер, столько наград имеешь, а с женщиной переспать боишься? Ну, шутки там разные. Это его подзадорило, и он остался у нее до утра. Потом приехал жених хозяйки, с которым она накануне поругалась. Ему горничная доложила, что у хозяйки гостит русский офицер, и тогда он, недолго думая, сообщил в Союзную контрольную комиссию... Знал ведь, что русским запрещено заходить в питейные заведения, и тем более общаться с чужими женщинами! За Маринеско приехали, забрали домой. Шум большой поднялся. Вмешался СМЕРШ, это 13-я каюта на плавбазе "Смольный". Его туда вызывали и некоторых из нас. Больше всех досталось мне — я же шифровальщик, у меня секретные документы... Первым их читаю я, а затем командир. Даже такие вопросы были: а нет ли у командира с кем-то на берегу шпионской связи, не передает ли он врагам секретные данные? Я сказал, что глупость все это. Просто гульнул один раз за всю войну человек, поскользнулся малость... Вроде бы отстали".
Нетрудно представить, какой эффект у командования произвел проступок Маринеско. Это с нашим-то советским менталитетом! (Когда даже после войны в Группы советских войск, стоявшие за рубежом, офицерам несколько лет запрещалось привозить семьи, и всегда, до самого вывода Групп из Европы, запрещалась какая-либо связь с женским полом других стран!)
Ходила легенда, что вскоре после всего этого Маринеско чуть ли не самовольно вышел на "С-13" в море и, чтобы искупить свою вину, стал искать встречи с вражеским конвоем... Конечно же, это не так. Хотя его вышестоящие командиры были основательно шокировано всем происшедшим в Турку, а кое-кто всерьез опасался строгих взысканий и оргвыводов в свой адрес. Мысль отстранить Маринеско от командования "С-13" еще не обрела форму приказа, но идея такая в воздухе витала. Да и сам Маринеско чувствовал, что такое может произойти, несмотря на его былые заслуги и два боевых ордена на кителе...