В современном обществе журналист трижды в ответе за свои слова! Помню, с юношеским размахом чирканул резкую, крайне безапелляционную рецензию на игру актера Свердловского театра. Потом нечаянно увидел, как этот актер взволнованно читал мою писанину. На лице его было написано настоящее страдание. Тут я схватился за голову — зачем я это сделал?! Через несколько лет этот актер умер от инфаркта. Думаю, здесь есть частичка и моей вины. Журналистика — палка о двух концах: чистый профессионализм без моральной основы — вещь опасная.
Потом для меня началась эпоха ВГИКа. По художественному кино мне преподавали такие великие наши мастера, как Леонид Трауберг, Иван Пырьев, Сергей Герасимов, по документальному — Илья Копалин, один из первых лауреатов “Оскара”, получивший его за фильм “Разгром немецких войск под Москвой”.
Но корифеи занимались с нами, что называется, “по светлым праздникам”. А каждый день с нами работала Вера Тихоновна Романова. Удивительный человек, блистательный педагог! На первом же занятии сбила с нас молодых прыть “гениев” и “знатоков жизни”. Мы вдруг поняли, какой огромный путь нам предстоит пройти... Анализируя уровень сегодняшней школы, все чаще ловлю себя на страстном желании хоть малую толику пережитого на тех уроках передать нынешней молодежи.
— Начало вашего жизненного пути пришлось на сталинское время. Ваше отношение к этой близкой и одновременно такой уже далекой эпохе?
— Была государственная идея. Идея общего дела, общего блага. Мы гордились Родиной, верили в то общество, где люди помогают друг другу. Были счастливы называться советскими людьми! Это не было пустым звуком, это — было нашим воздухом. Сталин ценен для истории как человек, объединивший русскую идею и коммунизм. Главная трагедия современности даже не в том, что развалилась страна, а в том, что рушится российский менталитет. Нам навязываются чужие ценности. Нас пытаются поставить в рамки чужой цивилизации, где главное — деньги, достаток и успех любой ценой. Русская традиция, русская мифология, русская великая классическая литература строится на иных ценностях. У нас на первом месте — идеальное, высокое, где-то недостижимое даже. Наши предки, чем бы они ни занимались, были мечтатели и поэты. Планка у русских была всегда высока. Они жили всегда светлой и жертвенной идеей, ради которой стоит жить и, если необходимо, умереть. В Америке все продается и покупается! Если внимательно посмотреть мультфильмы Диснея, и там можно увидеть идею выгоды и расчета. Не то, что в русской сказке...
— В сегодняшней России национальный вопрос стоит весьма остро. Что вы думайте о национальных проблемах?
— Когда-то мы были единым цехом: русский, татарин, еврей. И не было никакой национальной розни и никакого антисемитизма. Свердловск, город военных заводов и атомной бомбы, был закрыт для иностранцев и разного рода проходимцев. Мы воспитывались на родной истории и культуре, искренне веря старшим товарищам, строившим социализм.
Беда пришла не от какого-то конкретного народа, а от московских перевертышей, не помнящих своих предков, а потому готовых все продать.
На севере России есть такое место: Вохма. Даже сегодня, чтобы попасть туда, нужен самолет. Из-за отсутствия дорог там не было крепостного права. Добраться можно было только зимой, когда замерзали реки и на пересечении торговых путей устраивались ярмарки. Был даже свой театр! До революции дед жил и работал на земле. Благодаря голове и рукам имел дом, угодья, лошадей, сенокосилки... Был весьма состоятельный человек. Когда московский краснопресненский продотряд вошел в Вохму, шел митинг, на котором выступал мой отец-комсомолец. Искренность выступления поразила командира отряда. Они подружились, пошли в дом деда. “Красный” Усков сказал комиссарам об отце: это мой брат! Тогда большевики ничего не тронули. Но потом приехали новые люди, угнали скот. Дед, вытащив декреты Ленина, продотрядовцев “припер к стенке”. Те — потребовали денег, пропьянствовали ночь и утром явились снова. Дед сказал: дайте час — я уйду сам! Обошел дом, закрыл ставни, взял серебряные ложки с вензелем, поклонился Вохме и с бабушкой ушел в никуда. Скитался по России, “незаконно” жил в Ленинграде, войну встретил в Старой Русе. Немцы человеку “из бывших” предложили стать хозяином электростанции. Отвергнутый большевистской Россией, он высказал все, что думает о Германии, и его расстреляли. Умер он за Россию...