Несчастная же куртизанка попадает в лагерь. Однако навязчиво маячит впереди и ее неизбежное "освобождение". Так оно и случается, она и сын тоже сбегают. Хэппи-энд лишь слегка портит нервный плач всеми брошенного доктора. Прощальный текст успокаивает: "В 1987-м Советский режим смягчится..." Остается только порадоваться за подростка Сережу Головина, сына русского репатрианта и сумасбродной француженки. Больше всех от повторной эмиграции выиграл именно он. Иначе ходил бы спустя полвека пенсионер Сергей Алексеевич на анпиловские митинги и получал за то пенсию "на хлебушек". Участь совсем незавидная. Лучше уж пусть так...
Идейно-творческий простатит "нашего нового кино" несомненен. Творение француза Варнье в худшем смысле слова — российское. Глупый до хохота сюжет под стать бездарной режиссуре. Задуманные, как слезоточивые, эпизоды вовсе не вызывают эмоций у дружелюбно настроенной публики, а физиономии "молодых негодяев" искажают злорадными ухмылками. Затянутой и занудной кажется сцена семейно-читательских рыданий над французским фолиантом. Бесспорна груба и посредственна аллегория многократно повторяющегося заплыва против течения тренирующегося выродка. Все это вкупе обуславливает абсолютную незначительность, глобальную ничтожность втюхиваемого нам под видом "хорошего кино" китча.
Всеволод ФУРЦЕВ
Тит ШИРОКИЙ ЖЕСТ PRЕЗИДЕНТА (Бесценная коллекция старинных рисунков "переместилась" из России в Германию)
Помните, с каким трудом депутаты-патриоты пробивали Закон "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории РФ"?
Тогда коллаборационисты всех мастей и большинство "чиновников нового типа" изо всех сил ставили палки в колеса Госдуме и Николаю Губенко, а Ельцин в краткие периоды выздоровления только и делал, что накладывал вето на закон, пресекающий процесс реституции. В итоге Закон, слава Богу, был принят в приемлемой для России редакции.
И что же? На прошлой неделе в обстановке строгой конфиденциальности новый министр культуры Швыдкой выдал представителям посольства ФРГ разрешение на вывоз из России серии уникальных рисунков, некогда находившихся в коллекции бременского Кунстхалле. Коллекция, попавшая в немецкое посольство при невыясненных обстоятельствах (читайте "Завтра" №14, 2000), насчитывает 101 наименование и включает в себя графические работы старых мастеров: Дюрера, Кранаха и Леонардо да Винчи. Приблизительная стоимость коллекции равна 1 млн. долларов США. Впрочем, эта цифра условна, ибо, в нарушение всех правил, экспертиза вывозимых произведений искусства швыдковским Минкультом не проводилась.
Пока келейно и тихо решался вопрос с коллекцией, в Екатерининском дворце Царского Села при стечении высоких гостей и скоплении телекамер новый президент России торжественно принимал из рук государственного министра Германии несколько мелких фрагментов некогда похищенной немцами Янтарной комнаты. Разумеется, данное мероприятие может быть истолковано как крупная победа российской политики, однако синхронная передача коллекции рисунков Германии заставляет предположить, что шоу в Царском Селе — всего лишь очередная PR-акция, организованная “под Путина” и прикрывающая же очевидное разбазаривание культурного достояния страны.
Кощунственно то, что передача Германии такой значительной ценности, как коллекция рисунков бременского Кунстхалле, произошла накануне 55-летия нашей Победы. Но даже если подходить к проблеме цинично, с чисто рыночных позиций, то и здесь возникает дикое несоответствие. Стоимость ценностей, переданных Путину "в качестве подарка" России, не превышает 100 000 немецких марок, что несравнимо с ценой коллекции рисунков. Таким образом, можно говорить о материальном ущербе, нанесенном России в результате неравноценного обмена.
И еще. Законность оснований вывоза из страны названной коллекции может быть поставлена под сомнение.
Как утверждает германская сторона, рисунки были подарены Германии неизвестным гражданином России в 1993 году. Но если это так, то принимающая сверхценный подарок сторона по российским законам обязана была заплатить в российскую казну налог, сумма которого, очевидно, не столь мала. Ничего подобного, по-видимому, не произошло, ибо даже соответствующее оформление и оценка всей коллекции произведены не были.