4. Со сновидениями и без
Строго по Генону будет так: есть сны со сновидениями и без сновидений . Во снах со сновидениями (более низкая онтологически ступень) есть длительность (чьим частным случаем является время) и нет пространства.
Во снах без сновидений нет длительности, но есть логос-боддхи. Или проявленный свет.
От телесного мира, выступающего в бодрственном состоянии, ведут ступени внутрь .
Сон — первый шаг внутрь себя. Здесь снимается дуализм воспринимающего и воспринимаемого. Источник звука, света, тактильного ощущения — сливаются с их восприятием.
Заканчивается раздвоенность.
Что это — длительность без пространства? Это и есть качественное пространство .
При этом регионы сна со сновидениями сами иерархичны . Нижние сны — ближайшее зарубежье — отличаются тем, что там длительность более напоминает время, и соответственно, качественное пространство раздваивается, тяготея к обычному. На этом уровне сновидения — последовательны. И протекают где-то.
Любопытно, где именно?
5. Место сновидений
Чаще всего место протекания сновидения является "мандалой". Т.е. структурированной моделью, с четким делением на центр и периферию. Так же градуируются и персонажи снов и ситуации. Каждое пространственное окружение воспроизводит символические структуры реальности, которые некогда воплощались в реальные культовые пейзажи — структуру жилища, огорода, села и т .д.
В детстве, когда наше воспоминание о истинной Родине еще ярко, мы наделяем окружающие пейзажи рудиментами сакрального значения, прикрепляя к ним архетипы. Позже это детское восприятие пространства становится субститутом сакрального топоса во взрослых снах.
Здесь фундаментальный момент. Душа ребенка легко закрепляет предрожденческие архетипы качественного пространства (т.е. чистой длительности), если семья является оседлой. А еще лучше негородского проживания, сельской. (Так как современный город — продукт искусственной и десакрализированной организации). Росток души ребенка, даже без специальной практики Традиции, "окачествляет" пространство, где он появился на свет, сделал первые шаги изнутри вовне . Сад, двери, окна, крыши, деревья — все принимает в себя архетипические токи, изливая онейро-Родину на "малую Родину" тела.
6. Сны и обрезание
Кочевничество жестоко обрубает это свойство. С этим связан ритуал детского травматизма и обряд обрезания. Крайняя плоть осознается как магическая пуповина, связующая телесный организм с "эротическим" телом души внутри и внешним миром снаружи.
Обрезание втискивает андрогинную душу — следом которой в анатомии является крайняя плоть — в поляризированное гендерное тело, делая возврат невозможным . Обрезанные мужчины становятся мужчинами повторно , окончательно, бесповоротно.
Разрушается мост непосредственного и непрерывного процесса проявления.
Кочевничество сопряжено с травматизмом и разновидностями "креационизма". Его отличительным признаком является обряд "обрезания".
Отделение бодрствования от сна символизирует отделение Творца от твари.
7. Сны и геополитика
В США сегодня практикуется тотальное обрезание младенцев мужского пола (по гигиеническим соображениям), и американцы постоянно перемещаются по США — из штата в штат. Все сходится.
Так формируется фундаментальный онейро-дуализм: атлантистские сновидения и континентальные, евразийские сны.
Атлантизм сновидений заключается в их разлученности с явью, в их "отрезанности" от яви. Это делает их более грубыми — раз, и более яркими — два. Это неисполнимые грезы узника, обреченного на пожизненное заключение, в конце которого — гуманный электрический стул.
Грубыми в смысле телесности и необратимости, яркими в смысле их насыщенности, неспособной вылиться вовне, повлиять на внешний мир.
Наличие непреодолимой черты между этими состояниями является источником базового психического и невропатического травматизма Запада. Эта черта становится главным фактором ужаса.
Евразийские сновидения более плавные, они не локализуются только во сне. Евразийцы видят сны постоянно. С большей или меньшей интенсивностью.