А.Ш. Почему вы считаете, что православие и иудаизм являются метафизическими противниками? И почему вы считаете, что такими противниками являются иудаизм и ислам?
А.П. Потому что вся практика поставок оружия, практика ведения боевых действий, экспансий, разведок, историческая практика говорят мне, что именно в этих областях идут столкновения. Потому что каждый православный человек испытывает подспудные антибиблейские настроения. И уповает на Новый завет как на свою истинную Книгу.
А.Ш. То, что русские отторгают Ветхий завет, — вещь очень симптоматичная и симпатичная. С моей точки зрения, Ветхий завет принадлежит только евреям. То есть каждый народ должен как бы заниматься своим делом. У вас есть какая-то своя традиция, у нас своя. Естественно, эти традиции могут быть несовместимы. Если мы их совместим, то получим американский вариант религиозности, когда нет различий между католиком, православным, иудеем. Союз догматов, религиозных концепций невозможен. Понятно, с точки зрения поиска истины эти религии несовместимы. Но это не значит, что если эти религии несовместимы с точки зрения метафизики, они должны быть несовместимы с точки зрения земной практики. С этой точки зрения конец вашего последнего романа кажется мне очень мудрым. Или мы должны поставить себе цель перерезать друг друга, чтобы православные вырезали весь мир, кроме православных. Или мы должны понять, что должны сосуществовать. У человека есть семья. Человек является со своими родителями, детьми одним целым. Но у него существует определенное отторжение по отношению к другим семьям. Это не значит, что он с ними враждует. Вместе с вами живут соседи. Вы не пустите их себе в душу, в свой дом. Но вы прекрасно с ними сосуществуете. Мы все являемся соседями. Не нужно смешивать друг друга. Не нужно лезть друг к другу в души. Каждому надо жить под своей смоковницей. Поэтому та тенденция, о которой вы заявляли в вопросе, меня совершенно не волнует.
У иудаизма нет и неснимаемых метафизических противоречий с исламом. У нас есть конфликт вокруг определенного участка земли, который мы законно, на основании Библии, считаем своей. А мусульмане просто живут там долго и им не хочется оттуда уходить. Такой конфликт можно решать и мирными, и военными средствами. В истории всегда они сочетаются. Но эти конфликты не касаются фундаментальных вещей. И союзы заключаются не с исламом или с иудаизмом, а с определенными режимами. Исламский мир совершенно не однороден. Вот и вы в Чечне воюете не с исламом. Отношения с турками и отношения с арабами — очень разные. А есть еще Индия, Пакистан, Индонезия. Ваххабиты действуют в Чечне, Узбекистане. Но они действуют и в Израиле. Религиозные течения используют в своих целях мондиалисты Америки. Наглядный пример — Косово. Этот очаг нужен Америке, чтобы давить на Европу, как на конкурента. Косово, переполненное наркотиками, как карманная шавка, которую мондиалисты могут выпустить в любой момент, если Европа будет "плохо себя вести". В такой же роли выступает у нас палестинская автономия. Америка давит на Израиль, чтобы он ушел с завоеванных земель, и тогда с холмов Иудеи можно будет обстреливать из пушек Тель-Авив. Окружающий Израиль арабский мир полностью находится под контролем Америки. И в случае если Израиль проявит строптивость, будут взрываться автобусы на улицах наших городов. И большой ошибкой было бы приписывать эти взрывы результатам метафизического конфликта иудаизма и ислама.
А.П. Вы сформулировали образ врага. Условно говоря, это мондиализм. Транснациональный капитал. Что является угрозой как для русского патриота, так и для еврейского. Как могли бы взаимодействовать патриотические силы Израиля и патриотические силы России?
А.Ш. Они могут взаимодействовать прекрасно. С Россией у Израиля много общего. В области внешней политики у нас нет точек, где интересы были бы противоположны. Израиль и Россия заинтересованы друг в друге экономически. Основные деньги сейчас вкладываются в тонкие технологии. В винтовки, которые стоят семь тысяч долларов. Каски, которые оснащены приборами ночного видения. Легкие пуленепробиваемые жилеты. Лазерные системы наведения огня автоматов. Требуются революционные технологические изменения. В Советском Союзе даже в последние годы его существования было технологическое отставание от стран Запада. Теперь военная промышленность совершенно развалена. Нет кадров. Нет школы. Я не думаю, чтобы Россия одними своими силами могла бы ликвидировать этот прорыв. А Израиль сейчас в своих военных технологиях занимает ведущее место в мире. Например, я неоднократно говорил с нашими танкистами, и они утверждают, что с точки зрения механики и брони русские танки лучше. Какое поле для сотрудничества! Объединив военные потенциалы двух стран, можно создать великолепное оружие XXI века. Тем более, что Америка если и оказывает Израилю военную помощь, то совершенно не такую, как она представляется из России. Процентов шесть, не больше, от общего бюджета, и с таким условием, что большую часть заказов размещать на американских предприятиях. В результате разрушается промышленность Израиля. Объединив наши усилия, мы сможем достичь независимости от Америки.