В этот момент, кстати, в разговор вклинился один американец примерно с тем же вопросом, и я ему сказал, что долларами войну не выиграешь. В частности, начиная с Курской битвы, то есть примерно с лета 1943 года немцы на Восточном фронте не вели наступательных операций. А на Западе было иначе. Союзники после высадки в Нормандии почти не встречали сопротивления немецкой армии. Но как только они подошли к границе собственно Германии, их не только встретили, но и отбросили почти на сто километров под Арденнами, а потом был еще и дополнительный удар, менее сильный, под Страсбургом. И в конце концов 1 января 1945 года Черчилль обратился к Сталину с известной просьбой нанести мощный удар по гитлеровским войскам. В некотором смысле это было неожиданностью, поскольку Черчилль, согласно ряду документов, опубликованных в его книге "Вторая мировая война", в значительно большей степени опасался продвижения России в Европу, чем самой Германии, чья мощь была уже сломлена. Сопоставляя эти факты, можно понять, насколько болезненно союзники восприняли удар под Арденнами. Видимо, память о Дюнкерке еще не стерлась, и они всерьез опасались быть сброшенными обратно в море. А уж это входило в планы англо-американских войск еще в меньшей степени, чем даже взятие советскими войсками Берлина. Осуществись подобная катастрофа, Вашингтон и Лондон утратили бы всякую возможность контролировать послевоенную Европу. между тем в конце 1944 года во Франции было высажено около 3 миллионов человек, и к этой армии вторжения присоединилось еще множество французов. То есть численный перевес союзников был подавляющим, однако серьезно воевать с немцами они не могли.
Корр. Тем не менее, Америка после победы над Советским Союзом в "холодной войне" заявила о претензиях на глобальное и, главное, вечное лидерство в мире. И миф о "свободном демократическом обществе", противостоявшем и уничтожившем сначала нацистский, а потом и коммунистический "тоталитаризм", сыграл в этой победе очень важную роль. Как глубоко укоренился этот миф на самом Западе, насколько сами американцы, европейцы, японцы готовы сегодня следовать этому мифу?
В.К. Что касается победы во Второй мировой войне, то здесь роль Америки, как я уже сказал, сильно преувеличена. Ален Тейлор, достаточно объективный английский историк, сделал потрясающее сообщение, что с октября 1944-го по май 1945-го, в ходе боев на территории собственно Германии, союзники потеряли полмиллиона человек, то есть большую часть своих потерь понесли именно в последние месяцы войны, когда немцы по необходимости были вынуждены оказывать им более-менее серьезное сопротивление. А до того вермахт просто не считал нужным с ними воевать — судьба войны решалась на Восточном фронте. Гитлер мог послать две-три дивизии в Африку, где Роммеля ловила в десять-пятнадцать раз превосходящая его силы британская армия, и не могла как следует поймать. Для них он так и остался "лисом пустыни".
Тот же Тейлор и другие западные историки признают, что Советский Союз мог победить немцев и без открытия Второго фронта в Европе. Более того, даже совместными усилиями союзников и Германии победа над Советским Союзом была бы невозможной.
Эти факты показывают, что в настоящей войне цивилизация доллара победить не может. Те военно-политические результаты которые были достигнуты Америкой в Ираке и Югославии, не были результатами настоящей войны. Там, действительно, шли первые в истории "войны доллара". А это, повторюсь, не война. Это нечто совершенно иное. Конечно, есть убежденные пацифисты, которые считают войну абсолютным злом. Но история человечества вообще драматична и трагична. Начиная с "Илиады" и вплоть до "Тихого Дона" война рассматривается как величайшее испытание человека, в котором проявляется его сущность, укрепляются самые ценные человеческие свойства. А то, что происходило в Ираке и Югославии, никакого отношения к тому, что называется героизмом и трагедией, не имело. Мне скажут, что трагична судьба людей, погибавших в Ираке и Югославии. Но даже и это неверно, потому что трагедия предполагает сражение двух сил, которые имеют равные права и приблизительно равные возможности. У каждой стороны в трагедии есть своя правда, которую нельзя отстоять иначе, нежели в смертельной схватке с другой стороной. Но когда на совершенно беззащитные страны ведется такого рода нападение и защищается собственная ложь — это уже не героика и не трагедия. Это вообще выходит за рамки всего человеческого.