Простую эту мысль до партии олигархов команда Путина доводит через уголовное дело на Гусинского и изъятие документов в Газпроме Вяхирева, через наезд прокуратуры на "Интерросс" Потанина и налоговой полиции на ЛУКОЙЛ Алекперова. Олигархов Кремль только слегка попугивает, а не оцепляет их красными флажками из актов о пересмотре итогов приватизации. На основу могущества партии олигархов — неправедно захваченную собственность — команда Путина всерьез не покушается. Все ее усилия ныне направлены на то, чтобы нанести двойной законодательный и организационный удар по основе могущества партии провинциальных начальников — их политической вольнице.
Большие деньги крутятся в столице Российской Федерации, а делаются они в субъектах этой самой Федерации — там, где находятся крупнейшие предприятия и источники сырья и энергоносителей. Власти же в субъектах зависимы лишь от себя любимых. Они могут так повернуть потоки вверенных им бюджетных средств, а могут и эдак — в пользу не Абрамыча, а Давыдовича. Они могут тузу с металлургического завода снизить тарифы на электроэнергию, а тузу с химкомбината повысить. Они могут одной финансово-промышленной группе выдать сверхприбыльные лицензии на производство водки и транспортные услуги, а другой — в них отказать. Но главное, власти в субъектах Федерации плотно контролируют местные арбитражные суды, где решается судьба предприятий-должников: не угодил губернатору не рассчитавшийся вовремя за кредит владелец завода — катись на все четыре стороны. А если провинциальная власть и впредь будет способна не только определять доходы от той или иной собственности, но и менять собственников, то партии олигархов на российской политической сцене суждено блистать вечно: исчезнут олигархи, которых наплодили Гайдар с Чубайсом, появятся олигархи, вскормленные губернаторами. Стало быть, удар Кремля по независимости партии провинциальных начальников есть вместе с тем и удар по партии олигархов как таковой. Не произойдет урезания политической свободы губернаторов — не придется затягивать пояса и олигархам.
Путинская реформа власти началась с того, с чего она и должна была начаться. Не ошибся Кремль и с тактикой ее проведения.
Из майского телеобращения Владимира Путина к стране: "Сегодня губернаторы и руководители республик являются институтами исполнительной власти. А будучи членами Совета Федерации — одновременно и парламентариями, то есть соавторами законов, которые сами же должны исполнять. Это, как у нас говорится, сапоги всмятку — фактически нарушение принципа разделения властей.
Я считаю, что лидеры регионов должны сосредоточить силы на конкретных проблемах своих территорий. Для этого они, собственно, и избираются населением. А их представители пусть занимаются законотворчеством, но уже на постоянной и профессиональной основе, а не как сейчас — раз в месяц".
Как видим, Путин предложил начальникам территорий мягкое, нескандальное прощание с верхней палатой парламента и, соответственно, с большой федеральной политикой. Он не сказал им: вы, сеньоры Помидоры, заборзели, и я съезд вашей партии, который каждого из вас делает независимым от центральной власти, распускаю. Доводы Путина были деликатны, но оттого его план перестройки Совета Федерации не стал сеньорам менее ненавистен. Членство в СФ дает парламентскую неприкосновенность. Но не только о ней, родимой, пеклись начальники территорий, когда накладывали вето на закон о новом порядке формирования Совета Федерации. Гораздо важнее для них — сам факт пребывания в верхней палате. Один сеньор в политическом поле не воин. Съезд же сеньоров под крышей Совета Федерации — крупнейшая в государстве сила, с которой вынуждены считаться все: от президента до генерального прокурора. А это при неизбежной сеньорской солидарности является для любого главы территории своего рода политической кольчугой, которая обеспечивает ему личную безопасность и, стало быть, свободу рук при кормлении.
Биться за вольное кормление сеньоры будут до последнего. Никакой иной состав Совета Федерации, кроме нынешнего, их не устраивает и устроить не может. Но они садятся за стол согласительной комиссии с депутатами Госдумы и спорят с ними до хрипоты о поправках к абсолютно неприемлемому для них закону о новом порядке формирования СФ. Почему садятся и спорят? Госдума вот-вот должна уйти на летние каникулы. И если процедуру согласования закона о СФ затянуть, то вопрос о преодолении на него сеньорского вето можно перенести на осень. А если за пару месяцев как следует поработать с думскими депутатами, то на законе вообще можно поставить крест. Шансы сеньоров на победу в битве против закона о Совете Федерации невелики. Но они у них есть. Но даже если они потерпят в этой битве поражение и им придется снять политкольчуги, то автоматически это к ограничению их кормления не приведет. Утрата сеньором высокого парламентского статуса снижает его защищенность, но отнюдь не уменьшает возможности для безобразий. Кто, скажем, губернатору N-ской области, переставшему быть членом СФ, может помешать по-прежнему брать взятки или вести сверхдоходный бизнес через сыновей и тещу? Все руководители правоохранительных органов обязаны своими должностями тому же губернатору, облпрокурор с ним, с отцом родным, охотится вместе, а с его семьей дружит семья милицейского генерала. Ну как при всем том любое губернаторское безобразие не будет шито-крыто?