Наш Первосвятитель — человек не от мира сего. А кое-кто называет его святым уже сейчас. Он ведет аскетическую жизнь и является для нас живым примером евангельского пастыря. Он живет во Христе в полном смысле этого слова. Однажды журналисты спросили его: "Вы вегетарианец?" Он ответил: "Я не вегетарианец — я христианин". Что он хотел сказать этими словами? Как православный монах он постится, то есть не кушает мясо, а в понедельник, среду и пятницу у него очень строгий пост. Я уже говорил, что он каждое утро служит литургию в маленькой часовне, которая находится в здании Патриархии. Там нет хора, а поют только прихожане.
У него такая традиция: если он рукополагает кого-то во диакона или священника, то берет его с собой в часовню, и тот служит вместе с ним сорок дней (чтобы почувствовать, что такое соборная молитва и соборная служба). А когда тот уходит на свой приход, Патриарх Павел снова служит один — без священника и без диакона (только алтарник разжигает и подает ему кадило).
Он сам облачается перед службой и сам разоблачается после службы, он сам исповедует прихожан и сам причащает их.
Подрясник и рясу он носит с тех пор, как постригся в ангельский чин (а это произошло пятьдесят лет назад). И не меняет их. Он сам стирает, гладит и чинит их. Он сам себе готовит пищу. Однажды он рассказал мне, как из женских сапог сшил себе хорошие ботинки, у него есть все сапожные инструменты, он может отремонтировать любую обувь. Он часто служит в разных храмах, и если увидит, что у священника порвана ряса или фелонь, он говорит ему: "Принеси, я починю ее". Так он воспитывает своих пастырей.
— Во время празднеств, посвященных 2000-летию Рождества Христова, я был в Иерусалиме и близко видел Святейшего Патриарха Павла: во время Крестного хода, во время встречи в Иерусалимской Патриархии и я обратил внимание, как он устал; он много пережил во время войны; на мой взгляд, каждый день войны был для него годом...
— То, что вы увидели на его лице, следствие не только двух с половиной месяцев войны, это следствие многолетних тяжелых переживаний, боли за судьбу сербского народа, Сербской Православной Церкви, за судьбу Косово и Метохии, где он в течение тридцати четырех лет был епископом Рашско-Призренским. Он своими глазами видел, как гнали сербов с их родных обжитых мест; это было следствием закона 1946 года, который подписал... православный священник Владо Зечевич. Он был в то время министром внутренних дел; он носил камилавку с крестом и фуражку со звездой. Он был за "истинное" христианство, против "косного национализма"; он сотрудничал с коммунистами. Тогда. А сегодня его духовные последователи готовы призвать церковь объединиться с демократами.
Так что усталость, которую вы видели на лице нашего Патриарха, — это усталость всех православных сербов. Он очевидец всех страданий народа за последние пятьдесят лет.
— Отец Небойша, с считаю, что вам очень повезло: вы служите рядом с Патриархом Павлом. Пребывание рядом с таким человеком — это большое благо для воспитания собственной души, для духовного возрастания.
— Это благо не только для меня, но и для всего сербского народа — что у нас есть такой Патриарх. Я служу с ним очень часто и приобретаю неоценимый духовный опыт. Апостол Павел сказал, что для всех он был все ради спасения. Эти слова мог бы сказать о себе и наш Патриарх.
В свои восемьдесят пять лет он выглядит, как ветхозаветный пророк; он подобен светильнику, поставленному на видном месте, чтобы светить всем; он — соль, которая не дает разложиться сербскому народу.
— Часто ли он служит в новом соборе святого Саввы?
— Нет, очень редко... Кстати, история этого собора весьма интересна. Его начинали строить дважды. И как только приступали к строительству, начиналась война. Может быть, Господь Бог и святой Савва не благословляют его строить — мы отступили от Бога и Его заповедей.
— Поговорим о последствиях
войны...
— Есть физические последствия войны, но есть и духовные. Мы отдали Косово и Метохию — это тяжелое духовное поражение. Оно произошло из-за предательства властей.* Мы вывели оттуда войска, полицию. А наши правители говорят, что мы... победили. Они выдают черное за белое. Косово и Метохия — это колыбель сербского народа, Сербской Православной Церкви. Это наша Святая земля. За три последних месяца на Косово и Метохии разрушено семьдесят шесть церквей, хотя туда введены "миротворческие" силы, которые обещали обеспечить порядок и соблюдение законов; сто двадцать тысяч православных сербов вынуждены были покинуть свои родные края, но восемьдесят тысяч еще остались — вместе со своими священниками и своим епископом.