Такое поведение адвоката должно быть наказано в дисциплинарном порядке. А он продолжает возглавлять Московскую городскую коллегию адвокатов. Мне приходилось слышать от западных партнеров такие слова: "...ну как же так, у вас такой адвокат? Что, он действительно Председатель коллегии адвокатов? Как же может себя так вести адвокат, да еще руководитель других адвокатов, да еще курирующий квалификационную коллегию, которая принимает в адвокаты?" Это возмутительно! Человек, наверное, так продался за деньги, что ему наплевать на устои той страны, той державы, в недрах которой он был вскормлен, где живут его дети, где очаги его предков. Это неприемлемо для меня как человека, неприемлемо для меня как адвоката. Я бы никогда не смог так поступить, как делает он.
А на вопрос о том, что это: бизнес, азартная игра или работа, я скажу, что это — служение. Я ощущаю себя соборной частью русского народа, т.е. не снимаю с себя своей доли вины за все то, что произошло и происходит с моей Родиной, и участие в процессах на стороне патриотических сил помогает мне очистить собственную совесть за грехи, в том числе и тех людей, которые осуществили расправу над моей страной. Над этим может похихикать тот же Резник, потому что он не может так глубоко, как русский человек, чувствовать связь времен и близость к предкам. Для него это, может быть, вообще пустой звон. Но для меня это действительно так. Поэтому кто, как не я, первым должен подставить свое плечо вот этому пареньку — Володе Сидорову, который обратился в суд за защитой чести и достоинства русского народа от наскоков погани.
Общаясь с людьми по своей адвокатской практике, я вижу, насколько измучена, изломана душа русского человека. Как он, этот русский человек, уже не знает порой, что делать, как себя защитить. Ощущается общая, коллективная усталость народа. Мне очень хочется, чтобы людей, которых, скажем, ты собрал в своей редакции, было как можно больше в каждом городе, в каждом селе, в каждом регионе нашей страны. Мне хочется, чтобы эти люди нашли истоки пополнения своих уставших, измученных сил, чтобы они окрепли верой, утвердились в решении, чтобы они устояли в мыслях и в конечном результате, чтобы отчаяние не посетило их в тот день, когда нужно быть особенно собранным и целеустремленным.
А.П. И последнее. Ты православный, верующий человек. Я не знаю, когда ты крестился, в каком храме, какой батюшка тебя крестил. Даже если этого не произошло в детстве, а произошло позднее, ты как русский человек исходно православный. Я хочу спросить тебя вещь сокровенную: можешь не отвечать, можешь ответить наполовину. В какой степени присутствие Бога прямо или косвенно управляет твоей душой, твоими поступками, уберегает тебя, вдохновляет, спасает? Что это: нечто безымянно витающее в подсознании, или это прямое общение, мистический опыт? Есть он у тебя или нет?
М.К. Во-первых, отвечу, что крестился я в сорок три года самостоятельно и тайно. Я работал в университете — был доцентом, учил студентов. По собственному убеждению я пришел к Богу. К сожалению, надо было бы все это сделать раньше, но Бог открывает себя каждому тогда и настолько, насколько человек способен его понять в данный момент.
Ты сопоставил два момента: есть ли мистический опыт и присутствует ли живой Бог, или я интуитивно по корням своих предков связан с православием. До крещения это было именно так. Подспудно. Генетические наработки моих предков, присутствовали, толкали и говорили мне опосредованно, что в мире есть Бог и он видит все и пишет свою книгу на небесах о всех и о каждом. После крещения, конечно, не сразу в этот же день или на другой, я действительно ощутил и сегодня очень явственно ощущаю именно живого Бога рядом с собой.
Проявляется он во всем. Вот, например, еще задолго до крещения я работал на дипломатической работе в Швейцарии в международной организации заместителем Генерального секретаря Межпарламентского союза. Будучи в командировке в Африке, очень тяжело заболел. Пролежал в Женеве в больнице около полутора месяцев, и перспективу излечения врачи не констатировали. Тогда я принял решение вернуться в Россию к нашим врачам, где в течение месяца выздоровел. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что за меня каждый день молилась теща моего родного брата Анфиса Никитична! Она молилась каждодневно о моем выздоровлении. Лекарства не помогали, от операций я отказывался, и по приезде в Россию на глазах я выздоровел, прошел обследование и стал по-прежнему годен для работы в странах с тропическим климатом.