Итогом всей контригры и воздействия благоприятных обстоятельств стало то, что на Окинаве Москва действительно смогла вести себя независимо и требовать своего. Там рассчитывали встретить слабого российского президента, которого со дня на день раздавят олигархи, губернаторы и СМИ, за которым нет никакой реальной силы. Вместо этого им предстал Президент, опирающийся на большую часть общества, на Думу, на воюющую армию, на РВСН, на активно работающие спецслужбы. Президент, политику которого поддерживают все крупнейшие страны Востока, который говорит от имени стран, население которых втрое превосходит население остальных стран "восьмерки".
Анализируя дебют Путина в столь серьезной международной интриге, можно уверенно говорить о его удаче. Контригра против самых искушенных политиков мира одновременно на трех столах — дело довольно рискованное. Однако гроссмейстеру Путину не пришлось, подобно Остапу Бендеру, с позором убегать от разгневанных "партнеров". В целом он победил на всех трех столах.
Заслуживает особого внимания пропагандистское обеспечение подготовки президента к встрече с западными правителями. В течение нескольких суток перед саммитом мир видел Путина не иначе, как в окружении красных знамен, обнимающегося с коммунистическими вождями. Перед самым отъездом в "стан западных ханов" северо-корейская пионерка перед всем светом повязывает Путину красный галстук, словно провожая на битву и желая влить придать ему силы и решимости. А по дороге "на битву" Путин ненадолго все же заезжает на Родину, и русская женщина в городе с названием Благовещенск наставляет его: "Сынок, не сдавай им Россию!" И президент обещает не сдать.
Чем бы все это ни было на самом деле, но налицо новый стиль, полностью отличающийся от ельцинского. Возможно, это первые попытки вести русскую контригру и на пропагандистском фронте. То, что и называют сегодня новыми тенденциями в информационном пространстве России. Дай Бог.
Александр БРЕЖНЕВ
Александр Сергеев СМЕНА ТОНА
Итоги поездки Путина на Окинаву были бы неполными без основательного анализа его внутриполитических последствий. Не секрет, что верхушка крупного бизнеса до сих пор не воспринимала Путина как "главу страны", по инерции видя в нем лишь "хозяина Кремля", чья власть ограничена Садовым кольцом. Эта инерция была, в свою очередь, обусловлена наследием ельцинской эпохи, в которой Кремль не имел опоры ни в народных массах, ни в парламенте, ни в регионах, и мог только держаться за олигархов, как за свою "последнюю соломинку".
В свою очередь сами олигархи, сделавшие Ельцина президентом в 1996 году, никогда не воспринимали его всерьез и откровенно презирали. Последний же мог только переходить из рук одного олигархического клана в руки другого, оставаясь при этом недееспособной марионеткой. Вместе с Ельциным они презирали и российскую государственную власть, которую он "символизировал" все эти годы, и сохранили это отношение и после ельцинской отставки. Олигархи были убеждены в том, что их "теневые государства", с миллиардными бюджетами, медиа-империями и службами безопасности, гораздо "круче", чем лежащее в параличе и ни на что не способное "государство Россия". В ельцинские времена статус олигарха был таким же, если не больше, чем статус президента.
Этот стереотип остался работать и при Путине, с которым крупный капитал долгое время позволял себе разговаривать с позиции силы. Сатирикам из "Кукол" и их хозяевам явно прибавляло куража и поддержка Запада, который, как они ощущали, стоял за их спиной, гарантировал безопасность и безнаказанность. Запад сравнивал Путина с Милошевичем и Саддамом Хусейном, лидерами небольших государств, которых забросали бомбами и загнали во внешнеполитическую изоляцию, и олигархи ждали, когда "мировое сообщество" предъявит новому президенту унизительный ультиматум, поднимет долларовый кнут, приведет в боевую готовность бомбардировщики-"невидимки".
"Крупный бизнес" явно ждал, что этот ультиматум будет озвучен на Окинаве. И вот встреча, которую хозяева "теневых государств", олигархических империй, ждали с таким вожделением, состоялась. По дороге на Окинаву (а не на обратном пути, как хотелось бы либералам) Путин посетил Пекин и Пхеньян, где получил от Ким Чен Ира мощнейший дипломатический козырь, выбивающий из рук Вашингтона и Пентагона все их аргументы о необходимости создания собственной ПРО, а перед самой встречей премьер-министр Индии Ваджпай, которого еще пять лет назад западная пресса называла не иначе, как "фашистом", выполнил свое обещание освободить российских летчиков, томившихся в калькуттской тюрьме. Освобождение наших соотечественников было воспринято во всем мире как свидетельство особых отношений между Индией и Россией. Такие же особые отношения России и Китая демонстрировала и подписанная в Пекине Путиным и Цзян Цземинем откровенно антиамериканская декларация, направленная против американских планов создания "космического щита" над Западом. Придав своему визиту измерение "многополярности", Путин изначально поставил под сомнение право Запада выступать в роли "судьи", который предъявляет России обвинения и выносит ей приговор. Да и сам Запад был далеко не един в своей оценке России. Не зря итальянский министр иностранных дел, хозяин следующей встречи G-8 в 2001 году, сказал на Окинаве, что в Риме Путин будет приглашен и на экономическую часть форума, то есть будет присутствовать на всех мероприятиях "восьмерки" по полной программе. Это очевидно заявка на серьезное повышение "личного" мирового статуса Путина. Очевидно, что и итоговые документы встречи были крайне благоприятными, по крайней мере лично для Путина. В них не было упоминания ни о чеченском конфликте, ни о "гонениях на свободу слова" в России.