"Фронда олигархов" завершилась их фактическим согласием на передел собственности в пользу нового "кремлевского клана". Слегка пощипанный Генпрокуратурой Гусинский, претендовавший на роль вожака этой фронды, бежал в Испанию, оставив свое любимое детище, НТВ, в заложниках у не меньшего, чем он сам, ненавистника России, а также большого личного друга Анатолия Чубайса — Альфреда Коха, который, видимо, по сумме этих заслуг, honoris causa, стал главой новосозданного медиа-холдинга "Газпрома".
Даже гордые "волки независимой Ичкерии", наблюдая, в какой оборот взяли их столичных покровителей и как на это реагируют их покровители зарубежные, судя по всему, призадумались: не удобнее ли теперь будет переквалифицироваться — хотя бы на время — в верных цепных псов Кремля.
Тем самым новую консолидацию правящих "элит" — пусть пока еще неустойчивую, подвижную — следует признать совершившимся фактом. Следует признать также и то обстоятельство, что "путинская" консолидация произошла на иной основе, чем консолидация "ельцинская". Основой ельцинской консолидации было безусловное признание поражения и капитуляции Советского Союза перед объединенным фронтом "западных демократий" во главе с Соединенными Штатами.
В сфере идеологии это проявлялось воинствующим антикоммунизмом; в сфере политики — уничтожением советского строя и реставрацией институтов буржуазного "демократического" государства; в сфере экономики — "рыночными реформами" по рецептам МВФ с тотальным разрушением социалистической индустрии и колхозного сельского хозяйства, с прямым ограблением и нещадной эксплуатацией большинства населения страны, с неслыханным в истории обогащением меньшинства через механизмы "приватизации" собственности, "либерализации" цен и прямых валютно-финансовых спекуляций (аферы с "авизовками", чеками "Россия", "пирамидами" по типу МММ-ГКО и т.п.).
Ущерб, нанесенный стране за восемь "ельцинских" лет, оценивается фантастической цифрой в 12 трлн. долл. США — по 1,5 трлн. долл. ежегодно. Сюда входят как прямые потери, связанные с неравноправными военно-политическими и торговыми договорами, с разрывом связей внутри единого экономического комплекса СССР, с падением объемов производства и снижением "глубины переработки" сырья, так и косвенные (потеря технологий, снижение производительности труда, рост безработицы, заболеваемости и смертности населения etc.). Что же касается ущерба, нанесенного общественному сознанию и системе ценностей, то определить его в настоящее время вообще не представляется возможным — нет таких единиц измерения в природе.
Но эта жуткая контрибуция, выплаченная Западу (именно Западу — поскольку "новым русским", а также в форме "помощи" некогда союзным, ныне — антирусским республикам досталось не более 10% "комиссионных", да и те большей частью оказались в западных банках),— эта контрибуция, обеспечившая процветание Запада и на эти восемь лет, и на многие годы вперед, вовсе не казалась "ельцинистам" чрезмерной — за свое пребывание и укрепление во власти они готовы были заплатить, наверное, и всемеро больше.
Тем не менее, "сверхдержавный" запас прочности, заложенный Советским Союзом, оказался чрезвычайно велик, и Россия, потеряв за это время свыше 5% своего населения, все же сохранила и государственное единство, и вполне "конкурентоспособную" военную мощь. Вдобавок, период "либерально-общечеловеческого" затмения мозгов не мог продолжаться вечно, а укрепивший свои позиции "национальный" капитал перестал удовлетворяться ролью приказчика у капитала мирового — тем более, что единый фронт "западных демократий" после победы над СССР и утраты ими общего "образа врага" чем дальше тем больше распадался в ходе выяснения противоречий между участниками данного фронта.
Все это, вместе взятое, и послужило основой для новой, "путинской" консолидации, в ходе которой политические силы, не желавшие смириться с такой переменой курса (типа того же Гусинского), оказались выброшенными на обочину. В области идеологии на смену антикоммунизму пришла проповедь, условно говоря, "великодержавности". В области политики на смену "разделению властей" — вполне имперское "Разделяй и властвуй!". И только в сфере социально-экономической никаких принципиальных изменений не произошло.
Несмотря на бодрые заверения правительства о промышленном подъеме и благоприятных экономических перспективах, рост цен на коммунальные услуги и на потребительском рынке, веерные отключения света и тепла по всей России, в том числе по Москве и Питеру, явная предкризисная неустойчивость мировых рынков, особенно рынков энергоносителей,— делают этот подъем, а вместе с ним и всю путинскую концепцию эфемерными. Все путинские победы — по сути, пирровыми.