Помню, мой хороший друг капитан 1 ранга Владимир Гудков, сам подводник Полярного, отслуживший здесь много лет, рассказывал, что для командования главное было побыстрее отправить лодку в море. Бывало, ещё сварка на корпусе стоит, что-то варят, а уже команда на выход в море, и в авральном порядке все работы свёртываются. Ремонтники уже через расползающуюся полоску воды прыгают. Все баталёрки и отсеки завалены ящиками, мешками с продуктами и всяческим необходимым скарбом. Не военный корабль, а какой-то торговец китайский. Зато, когда лодка возвращается из шестимесячного похода, её можно на конкурс выставлять. В отсеках нигде ни пятнышка ржавчины, ни натёка, ни соринки. Всё сияет чистотой и порядком. Времени в море у моряков много. И его нужно "правильно" занять
Путь по лодке - это настоящий лабиринт. Особенно для новичка. Тут почти нет сквозных проходов, и за распахнутым переборочным люком ты тут же упираешься в стальной тупик, где, растерянно потоптавшись, обнаруживаешь у плеча ступени вертикального трапа, поднявшись по которому ты неожиданно вылезаешь из палубы посреди огромного зала торпедного отсека. А возвращаясь обратно, вдруг замечаешь трап, ведущий дальше вниз и, спустившись по нему, оказываешься словно в купейном вагоне поезда - настолько похож на него ряд дверей кают.
Только пройдя лодку от носа до кормы, заглянув во все её закоулки, начинаешь понимать всю сложность и совершенство этой огромной машины. Здесь нет ни одного "лишнего" сантиметра, всё предельно ужато, всё вписано в минимальный масштаб, и всё одновременно с этим доступно и технологично. И, наблюдая за тем, как двигаются по лодке моряки, как обращаются они с оборудованием и механизмами, как сидят и как отдыхают, вдруг понимаешь, что и люди вписаны в Лодку, что они часть её, живущие с ней в сложном симбиозе. И это не досужее наблюдение чужака, это, скорее, констатация реальности.
Буквально все подводники, с кем пришлось беседовать, одушевляли Лодку. Все, не задумываясь, на вопрос, что есть лодка - огромный механизм, который оживает в руках людей, или же некая одушевлённая сущность, называли лодку живой.
- У каждой лодки свой характер, - увлечённо объясняет капитан-лейтенант Вячеслав Лось. - Одна лодка не любит нырять, её под воду буквально загонять надо, другая, наоборот, чуть двинешь рулями, а она уже с дифферентом в десять градусов погружается. А вот "Ярославль" очень мягкий в управлении, всё выполняет так, словно понимает, что от него хотят. Его так отдифферентовать можно, что он буквально повиснет в воде и будет так висеть минут двадцать
Лось - командир БЧ-5, "механик", как принято называть офицеров этой боевой части. На них, пожалуй, лежит самая большая нагрузка в экипаже. Нет на корабле человека, лучше знающего корабль, его корпус, механизмы, двигатель или силовую установку, основные и вспомогательные корабельные системы, все, что называется "устройство корабля". Этот человек - командир электромеханической боевой части - БЧ-5, "дед", "стармех", как называют его на разных кораблях. "Механики" отвечают почти за все действия лодки, в каждом отсеке есть их "заведование".
"Во-первых, от механиков зависит, даст ли корабль ход и в каких пределах; погрузится ли на заданную глубину подводная лодка и как долго сможет эту глубину выдерживать; в сколь комфортных условиях будет находиться экипаж; достаточно ли будет пресной воды, электроэнергии.
Во-вторых, командир электромеханической боевой части несет прямую ответственность за эксплуатационную безопасность корабля, а в случае получения кораблем повреждений он со старпомом возглавляет борьбу за живучесть корабля. От его знаний, опыта, решительности зависят судьба корабля и жизнь экипажа.
В-третьих, он возглавляет одно из самых многочисленных корабельных подразделений, куда, как правило, входят три дивизиона (движения, живучести и дизель-электрический) и множество групп, команд, отделений" - так о работе командира БЧ-5 написал моряк В. Вальков.
Лось - "механик" по призванию. Службу свою любит и готов часами рассказывать о лодках, на которых служил. Помнит свой первый выход в море на "Магнитке" ещё курсантом-стажёром, когда море решило проверить его на "слабо".
- Шторм был такой, что никогда потом я ничего подобного не видел. Даже на сорокаметровой глубине нас качало, а наверху волны были такие, что вода на центральный пост буквально потоком обрушивалась, как в фильме "Дас Бот". Но ничего, выдержали