Неслучайно современный мир стремится к созиданию империй, и выстоит из них та, чей кристалл окажется прочнее. Но наряду с имперским строительством такой же общемировой тенденцией стало разжигание в разных частях света оранжевых дымовых шашек революции, чей угар в одночасье заставил задохнуться, казалось бы, устойчивые многолетние режимы.
Оранжевая болезнь переносится пыльцой тюльпанных революций, тело государства, зараженного этой болезнью, благовидно укутано в бархат свободы и независимости. Политологами, социологами и психологами уже скрупулезно описаны технологии оранжевых революций, отслежена их алгоритмика, определена симптоматика. Но пока не дано системное руководство по противодействию оранжевой заразе, не введена в промышленное производство вакцина против нее, не осмыслен пример единственной страны, у которой оказался иммунитет против оранжевой бациллы. Этой страной стала Россия, сумевшая предотвратить отработанный сценарий в духе "арабской весны". Одно из первых осмыслений произошедшего предпринято в новом романе Александра Проханова "Время золотое".
Русское государство в своей истории прошло через четыре империи: Киево-Новгородскую, Московскую, Романовскую и Сталинскую. Каждый раз преодолевая раздробленность, смуту и гражданскую войну, империя вновь возрождалась в новых формациях, под новыми флагами, но всякая последующая империя зиждилась на фундаменте предыдущей и имела в своем облике черты всех предшествующих . Эту тайну русского воскресения невозможно разгадать, о ней можно только свидетельствовать устами старцев и художников. Империя становится некой капсулой, несгораемым сейфом для этой непостижимой тайны, подобно тому, как мембрана клетки хранит ядро. Эта тайна из руин и пепелища одной империи переносится в другую, вдыхает в нее жизнь. Так, из разграбленной и закрытой Троице-Сергиевой лавры о. Павлом Флоренским была спасена глава преподобного Сергия Радонежского. Так, академиком Шахматовым ценой собственной жизни в пылающей революцией столице был сохранен архив древнерусских рукописей. Так, неугасимой лампадой на могиле неизвестного солдата горит Вечный огонь Победы.
Эта тайна промыслительно может явиться в цветочном зернышке, где "находился образок Богородицы", вечная женственность русской души, София - "творческая любовь Божья". Из этого семени вырастает "космический цветок, который приплыл из Космоса, чтобы преобразить землю, спасти ее от иссушающих засух и беспощадных пожаров, от кровавых смут и разрушительных войн". Этот вегетативный код зашифрован в "русских волшебных сказках, хрониках, повествующих о старце Филофее, в житии патриарха Никона, в учении космиста Николая Федорова, в истории Сталинградской битвы". Этот код, недоступный вражескому дешифратору, хранит "святыню Русской правды", почерпнутую из Символа Веры и "Отче наш": "русская мечта о правде, о красоте и добре, на которых должны стоять страна и государство. На красоте и добре. На правде и справедливости. На Божественной правде, о которой проповедовали пророки и чудотворцы, и которая живет в душе любой старушки из глухой деревеньки".
Из таинственного семени разрастаются русские райские сады, русский лес, в пору опасности встающий непроходимой стеной перед неприятелем. На древо русской власти всегда стремятся забраться те, кто "жнут, где не сеяли", те, кто пытаются превратить древо познания в дерево-якорь с картины Босха "Корабль дураков": "Они хотят вскарабкаться на древо власти и угнездиться на вершине. Но само это древо должен кто-нибудь взращивать. Оберегать корни, охранять крону. Иначе оно может засохнуть, и эти честолюбцы окажутся на вершине мертвого дерева".
Действие романа "Время золотое" начинается в тот период, когда накануне президентских выборов лицом к лицу сталкиваются садоводы и лесорубы. В битве за Кремль сходятся лидер оппозиционного движения Иван Градобоев и премьер-министр Фёдор Чегоданов. Иван, родства не помнящий, для которого колокольня Ивана Великого становится Вавилонской башней, градобойным орудием митингов, старается пробить кремлевскую стену, уготовляя Фёдору ("Божьему дару") Чегоданову участь Каддафи.