Только ленивый не писал о "мюнхенском сговоре", о "странной войне", которую вели против Гитлера Англия и Франция в 1939-40 гг., настойчиво убеждая фюрера, что воевать против него не хотят и не будут, лишь бы он двинул на нас. Относительно "Мюнхена" наша советская историография долгие годы лукавила — ради "нерушимой советско-чехословацкой дружбы", ради братства по Варшавскому договору. Теперь "братья" — в НАТО, так что можно не церемониться.
Раскроем ранее утаиваемые от нас обстоятельства. Если говорить о предательстве, то главной предательницей в Мюнхене была, конечно же, Чехословакия. В своем капитальном (1200 стр.) труде "Адольф Гитлер" известный американский историк Джон Толанд подробно, на основании неоспоримых документов, прослеживает ее роль. Тогда у фюрера родилась идея: тайно заверить своих партнеров по конференции, что готов двинуть на Восток, против СССР, если те отдадут ему Чехословакию, которая заранее была на все согласна. Остальное стало комедией, разыгранной для наивных обывателей: и "чехословацкий нож в спину", который не может терпеть миролюбивая Германия, и "тревоги" начальника Генштаба Браухича по поводу "концентрации ее войск у границ рейха" ("эти швейки воевать не будут!"— хохотал Геринг), и демонстрации "за мир", ловко организуемые "мюнхенцами". В результате к Польше перейдет Тешинский район Чехии — чтобы еще тесней привязать ее к польско-германскому пакту о ненападении 1934 года (Молотов был не первым) и чтобы она, еще больше возлюбив рейх, еще больше возненавидела "советы"; Закарпатскую Украину, чтобы ублажить мадьяр, отдадут Венгрии; осталась Словакия? — объявим ее "независимым государством", прирезав за то ее южную часть все той же Венгрии... И все это на фоне того, что СССР готов был по договору 1935 году защитить Чехословакию — в Киевском особом военном округе стояли в готовности 30 дивизий, крупные силы танков и авиации, да и сама чехословацкая армия была сильной и хорошо вооруженной, а Германия (запомним, это осень 1938-го) — еще совсем не готова к войне. Геринг тайно летит в Лондон на встречу с лордом Галифаксом. Миссия блестяще удается. "От всего сердца поздравляю вас, мой фюрер, с блестящей идеей!"— снова рассыпало свои восторги "второе лицо в рейхе"...
Немцы сегодня прекрасно помнят, чем закончился гитлеровский Drang nach Osten, навязанная нацистами погоня за Lebensraum, "жизненным пространством", и кто на самом деле победил их в той войне. Так что напрасно политики США из кожи вон лезут, чтобы убедить мир, что якобы они во Второй мировой были главными, даже чуть ли не единственными, победителями Германии. "Американцы за всю войну не одержали над нами ни одной несомненной победы",— говорил мне мой хороший приятель, переводчик из Мюнхена Александер Кемпфе, который в свое время, до 22 июня 1941 года, был сотрудником германского посольства в Москве. Из книги Фрица Кленнера "Разгром": "В начале декабря 1944 года германские сухопутные войска на Западе насчитывали 416.000 солдат и офицеров, а высадившиеся союзники 2.700 тыс. американских, 925 тыс. британских и 100 тыс. французских солдат". И при таком соотношении сил последовал оглушительный разгром в Арденнах, стоивший союзникам около 80 тыс. убитыми, ранеными, пленными. "16 января 1945 года,— отмечает автор,— по просьбе союзников началась грандиозная наступательная операция русских на Висле. Гитлер вынужден был перенести свою штаб-квартиру в Берлин, и большая часть моторизованных войск была переброшена с запада на восток".
А вот как смотрелись "победы" американцев из немецкого окопа. Вспоминается моя встреча с командиром гренадерской роты из "армии" Моделя: "Она (рота) была плохо укомплектована — в основном из солдат как бы "второго сорта", последних призывов, из госпиталей. Смотрим, приближаются американцы, с их джипов музыка слышится. Открываем редкий огонь. Боже, что тут началось! Откатились назад, хотя было их не меньше двух батальонов. Вызвали авиацию. Нас утюжат час, два, три... Потом снова идут. Откопались, кто остался в живых, стреляем: мы ведь солдаты, хотя нас уже всего человек пятнадцать. Опять отступают, и начинает нас кромсать артиллерия. День, два... Потом снова авиация. Сидим четверо. Голодные, без боеприпасов, и так стыдно сдаваться черт знает кому! Плюнули на все и просто сидели на бруствере. Потом они пожаловали. Веселые, гордые одержанной победой, жвачку жуют",— тут рассказчик энергично сплюнул. И еще. Как-то в гостинице Дортмунда я чуть ли не до утра провел в беседе с "ночным портье". Оказалось, что тот был здесь же зенитчиком во время войны. "У нас в расчетах катастрофически не хватало людей, и эсэсовцы однажды пригнали нам русских военнопленных, чтобы те были подносчиками снарядов. Те отказались, и их расстреляли. С тех пор я возненавидел американцев: бомбят с недосягаемой высоты. куда попадет, а эти парни проявляют верность союзническому долгу ценой своих жизней".