В лимоновском собрании гениев "Священные монстры" Велимир Хлебников — один из немногих, кто не удостоился едкой ревизии — святой русский гений. Лимонов патетически восклицает, что не нашлось у Хлебникова своего Достоевского с Пушкинской речью. Конечно, есть соблазн приписать "Аукцыону" подобную попытку. Однако Хлебников и по сей день не "канонизирован", неясен, авангарден. И даже ценитель обэриутов Олег Гаркуша скорее недоумевал по поводу Хлебникова, и опять-таки это первый (но далеко не последний) альбом, где одного из лидеров группы нет даже в титрах. (В настоящем издании Гаркуша представлен только на "Камланиях" в качестве … "танцора").
Кстати, "Аукцыон" вовсе не был первооткрывателем хлебниковской поэзии на современной сцене, и дело даже не в ревякинском словотворчестве. Удивительно (а может, и нет), но ещё в восьмидесятые к Хлебникову обратился композитор Александр Журбин на пластинке "Два портрета": певец и актёр Виктор Кривонос исполняет, например, то самое "Бобэоби пелись губы", ставшее одной из визиток и настоящего альбома.
"Жилец вершин" — сложносочинённый эксперимент, серьёзный студийный опыт с привлечением ряда больших музыкантов. Манящее полуакустическое звучание, околоджазовые инструменталы, авангардистские изыски и почти хтонические бездны. Попытка найти смысл каждого звука и слога. Природное и технологическое. Вполне реальные боги, чудовища, кузнечики и могатыри. "Его образы убедительны своей нелепостью, мысли — своей парадоксальностью", - писал про Хлебникова Гумилёв. Конечно, сложно представить того же Фёдорова в походе революционной армии в Иране или в образе "председателя земного шара". Отсюда и некоторый салонный привкус пластинки. Но "аукцыонщики" и уж тем более Хвост всегда были далеки от суеты приобретателей, это подлинные фантазёры и изобретатели, что и позволило им вести полноправный диалог с Велимиром Хлебниковым.
Поюнности рыдальных склонов,
Знаюнности сияльных звонов.
В венок скрутились
И жалом многожалым
Чело страдальное овили.
…Уплыла в осенний туман
…Уплыла в осенний туман
Марина Алексинская
Культура Общество
памяти Новеллы Матвеевой
Поэт — это медиум. Непостижимым, доступным лишь ему образом выстраивает он мосты между сушей и морями, землёй и небесами. Я думала об этом, подходя к дому в Камергерском переулке, готовясь к встрече с Новеллой Матвеевой. Я думала о Новелле Матвеевой как о поэте. Поэте-романтике. И повторяла: "Какой большой ветер", "Я мечтала о морях и кораллах"… Летний ветер смешивался с дуновеньем юности, обретал голос Новеллы Матвеевой, по-детски трогательный, наивный, и уносил в пленительные путешествия в "Страну Дельфинию".
Нет, я догадывалась, конечно, как страшен романтизм в своих безднах… Но вот дверь квартиры открылась, и передо мной — Новелла Матвеева. Оранжерейное существо, вне быта, вне реальности, вне судьбы, с окном в квартире во всю стену, задёрнутым чем-то серо-чёрным. Косынка на голове, повязанная как на пластинке "Мелодии" 80-х… в руках кошка Репка… И глаза цвета незабудок — такой чистоты, которая бывает разве что у младенцев. Новелла Матвеева пригласила меня в комнату, специально для этого случая застелила хромой стул листком бумаги формата А4… Сказать, что в доме запустение — ничего не сказать. Тенёты одиночества и заброшенности делали своё скорбное дело. И я только смотрела в глаза цвета незабудок. Новелла Матвеева рассказывала о детстве, о бардах, отвлекалась на кошку Репку, читала "не формат сегодня":
Какое странное море! —
Ни белое, ни голубое…
Такое впечатленье,
Что сдан Севастополь без боя.
И спасительные толщи слёз, через которые я слушала дивный, по-детски трогательный голос, мне не давали заглянуть в полную меру в те бездны, в которых рождались мечты о морях и кораллах и ковалось мужество русского поэта.
Ещё раз я пришла к Новелле Матвеевой с публикацией её интервью в газете "Завтра". И принесла коробки пирожных. Для Новеллы и для кошки Репки. И эти пирожные, так мне казалось, были единственным чем-то приземлённым в мире грёз, муз и заштрихованных углем видений.
Было это три года назад. А кажется — вечность.
… За окнами редакции дождь. Долгий, меланхоличный. 4 сентября 2016 года. В этот день Новелла Матвеева ушла из жизни. Но её поэзия остаётся с нами.
***
В огороде бузина…