Но, поборов цингу, сотрудники "Эхос Мундис" пропитались чесночным запахом. И так крепко пропитались они запахом чеснока, что никак не могли от него избавиться. Они мылили себя шампунями, тёрли битым кирпичом. Некоторые старались сделать себе пересадку кожи, заменив пропахшую чесноком свежей, которую покупали в кожгалантерее. Ничего не помогало — все они ужасно пахли чесноком.
Тогда они решили заглушить запах чеснока другими ароматами. Ольга Бычкова стала кропить себя духами "Шанель № 5". Однако все, кто принюхивался к Ольге Бычковой, улавливали запах "Шанель № 5" и острый запах чеснока. Ксения Ларина обкладывала себя лепестками роз, но все, кто принюхивался к Ксении Лариной, чувствовали, что от неё одновременно пахнет лепестками роз и чесноком. Евгения Марковна Альбац пошла ещё дальше — она полила себя ацетоном. И все, кто принюхивался к Евгении Марковне Альбац, улавливали запах ацетона и запах чеснока. Причём маринованного. Запах чеснока был столь силён, что его улавливали очень далеко за пределами радиостанции "Эхос Мундис". И люди находили эту редакцию по запаху чеснока.
Запах чеснока, исходивший от "Эхос Мундис", унюхали и держатели окрестных ресторанов, которые в приготовлении блюд испытывали дефицит чеснока. Они стали тайно являться в редакцию "Эхос Мундис" и выкрадывать у сотрудников "Эхос Мундис" части их туалета, чтобы использовать пропахшую чесноком одежду для приготовления блюд. У Ксении Лариной украли шляпку и варили её вместе с бараниной и рисом для изготовления харчо. У Ольги Журавлёвой украли туфли и использовали их для приготовления чахохбили.
Когда сотрудники "Эхос Мундис" обнаружили пропажу одежды, они обратились в полицию, и там им указали на владельцев соседних ресторанов. Сотрудницы "Эхос Мундис" потребовали у ресторанов, чтобы те возвратили их одежду. Те возвратили. Теперь Евгения Марковна Альбац пахла не только ацетоном и чесноком, но и харчо. А Ксения Ларина пахла не только лепестками роз и чесноком, но и чахохбили с мацони. Ольга Бычкова по-прежнему благоухала "Шанель №5", от неё дико разило чесноком, но к этим запахам примешался запах люля-кебаба. Ситуация складывалась невыносимая. Гости "Эхос Мундис", которых приглашали к микрофонам, стали являться в противогазах. Это во время передач меняло их голос, и все они издавали трубный глас.
Запах чеснока был столь силён, что стал передаваться через эфир: вместе с электромагнитной волной запах переносился далеко за океан. Заокеанские слушатели "Эхос Мундис" улавливали во время передач острый запах чеснока. Это им нравилось, потому что они использовали эти передачи в качестве чесночной приправы. Алексей Алексеевич Венедиктов решил перевести свои передачи в цифру. Тогда запах чеснока передавался абсолютно неискажённым, и это называлось "чеснок в цифре". Слушатели радиостанции "Эхос Мундис", жившие за океаном, превратились в нюхателей станции "Эхос Мундис". Они выходили на берег Атлантического океана и нюхали передачи радиостанции "Эхос Мундис". На радиостанцию "Эхос Мундис" стали являться представители других фирм, производящих остро пахнущие материалы, те, что рекламируют сероводород в баллонах, запасы испорченной атлантической сельди и запахи московского зоопарка, особенно слоновника.
Алексей Алексеевич Венедиктов не знал, что поделать. Ситуация была критической. Тогда он решил обратиться к своему другу Станиславу Александровичу Белковскому. Станислав Александрович Белковский был офицер. Он изучил ситуацию на "Эхос Мундис" и принял решение поистине офицерское, потому что когда офицеры попадают в окружение, они передают сигнал "вызываю огонь на себя". И Станислав Александрович Белковский вызвал чеснок на себя. Все чесночные запахи сотрудниц "Эхос Мундис" моментально перешли на него. Он стал источать невыносимо острый запах чеснока, и его покинули все друзья, а также соседи по дому. Опустел район, в котором жил Станислав Александрович Белковский. Стала пустеть Москва. И мэр Собянин, боясь, что столица обезлюдеет, решил выслать из Москвы Станислава Александровича Белковского. Принимать его на жительство отказывались все города, все деревни, сёла, все хутора, его пришлось выслать в отдалённые необитаемые районы Сибири, где он стал жить один в тайге на заимке. Местность вокруг него на расстоянии ста километров была огорожена колючей проволокой. Были развешаны знаки "Стой! Чеснок!". На этом знаке в красном круге изображался Станислав Александрович Белковский в виде чесночной головки.
Из таёжной местности, где на заимке поселился Станислав Александрович, стало разбегаться всё живое. Бежали лисы, волки, белки, олени, бежали медведи. Причём один из естествоиспытателей, наблюдавший и фотографирующий исход зверей, разместил в интернете снимок убегавшего медведя, который на бегу закрывал себе ноздри правой лапой. Из этого района улетели птицы, улетели комары, и даже померкли звёзды. Запахом чеснока стали пропитываться грунтовые воды, ручьи, речки, они впадали в большие сибирские реки, а те — в Байкал. И Байкал скоро пропитался запахом чеснока. Когда в ресторанах на берегу Байкала готовили цыплят табака, повара черпали воду прямо из Байкала и использовали её в качестве чесночной подливки.