Но политика — это не наш удел. Наше дело — помогать солдатам выжить, вернуться к своим матерям и любимым, вернуться в эту достаточно сытую жизнь без обид, без злобы в душе.
Нам с ними жить. И от нас зависит, какими они вернутся.
А сейчас — снова сбор помощи и снова поездка. Я не боюсь за свою жизнь, я все перенесу: и усталость, и нездоровье — лишь бы хоть как-то, хоть чем-то помочь тем, кто сейчас в строю вместо сына, вместо других таких же мальчиков.
И потому я снова обращаюсь к Вам, люди с большой буквы и с большим сердцем.
В моей судьбе огромную роль играют два человека — это А. А. Проханов, главный редактор газеты "Завтра", благодаря которому я могу жить и заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь. Он помог мне выжить, протянув руку тогда, когда я была загнана в угол. И еще один человек, которого я не знала и не видела больше. Мне, совершенно незнакомой женщине, он дал деньги и сказал — поминай, мать, сына. И все. Я всегда буду молиться за него.
Один дал мне возможность выжить, другой — не унизиться перед властью, перед государством, перед теми, кто обязан был по долгу службы хоть чуть-чуть согреть душу, застывшую от горя. И помочь не только правильными словами.
У нас в стране каждый день что-то взрывается, тонет, горит.
Долгое время все внимание было приковано к "Курску".
Мне тоже очень жаль этих ребят, которые тоже чьи-то близкие и которых больше нет. Думаю, что и не будет — у подводников нет могил. Так было всегда, и, идя служить на подводную лодку, матросы об этом знают. Они к этому готовы.
Но разве за это время кончилась война в Чечне? Разве перестали гибнуть наши ребята там? И почему такой неоправданный ажиотаж вокруг лодки? Видно, кому-то это выгодно. А в Чечне как гибли, так и гибнут. Разве их жизнь менее ценна, чем жизнь моряков? Горя не бывает больше или меньше. Оно одинаково. И эта кампания с "Курском" очень обидна для многих, если не для большинства. Нам государство такими деньгами не помогало, нам внимания такого не было. А нас — тысячи. Это страшно, когда кто-то главнее, важнее, а кто-то нет.
Для каждой матери ее сын — самый родной. И неважно, погиб он на дне моря или в горах Чечни. И такое положение вещей недопустимо. Больно всем одинаково, и разницу делать между погибшими кощунственно и грешно.
...В горах уже холодно. Нужны, помимо продуктов и сигарет, теплые вещи — водолазки (темные), тельняшки, носки, спортивные брюки, перчатки, шапочки, резиновые сапоги.
Все, кто готов откликнуться, вот мой телефон: 65-86-00.
И днем, и ночью я жду ваших звонков. И заранее благодарна.
table.firstPanel {width: 100%} td.feedbackLink {text-align: right} input.gBookAuthor {width: 50%} textarea.gBookBody {width: 99%} div.error {color: red} p.gBookMessage { width: 536px; overflow: auto; border: 1px dashed rgb(200,200,200); margin-top: 2pt; padding: 7px }
1 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=1; bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"[?]y=""; y+=" "; y+="
"; y+=" 19 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Предлагаем автоцистерны для нефтепродуктов 21 любых объёмов и очень высокого качества.
Андрей Фефелов “КАВКАЗСКИЙ КРЕСТ-2”
Книга о военных действиях в Чечне "ВВ: Кавказский крест-2" — новый проект военного журналиста, полковника внутренних войск Бориса Карпова.
Это хроника, очерки, плюс фотографии.
Издание буквально набито уникальными снимками самых драматических и горячих эпизодов второй чеченской войны. Фотографы (участники проекта), бесстрашно работавшие на передовой, запечатлели образ воюющей русской армии конца ХХ века. Здесь явлен тот редкий случай, когда документальные и репортажные, по сути, кадры становятся частью мифа (не в пропагандистском, разумеется, но в художественном и культурном значении этого слова). Примерно в таком духе сто лет назад Василий Верещагин создавал свои гениальные полотна.
Впрочем, о мифе и о стиле чеченской войны не совсем уместно говорить, ибо война продолжается, боль не стихает, бинты, набрякшие от притока свежей крови, никак не превратятся в золотые позументы... Да и в самом названии "Кавказский крест" пока больше горечи, чем славы.
Сегодня этот крест — поминальный. Он наспех сбит из неструганых досок, установлен на одиноком, запорошенном снегом холме. Завтра — отлитый из дорогого металла, он будет значиться в реестре высших наградных знаков государства.