Во-первых, потому что такие встречи с высшими руководителями стран, председательствующих в "двадцатке", как и в "восьмерке", являются традиционными для "хозяина Белого дома".
Во-вторых, потому что сама ситуация требовала "встречи на высшем уровне" - хотя бы для демонстрации того, что противоречия в двусторонних отношениях будут обсуждаться и решаться, а не нарастать, как снежный ком.
В-третьих, потому что, отказавшись от встречи с президентом РФ, Обама уже в Санкт-Петербурге внезапно изъявил желание встретиться с представителями якобы угнетаемых российскими властями "сексуальных меньшинств", что должно было дать Кремлю не только "урок толерантности", но и показать, где на шкале приоритетов официального Вашингтона он находится.
И то, и другое, и третье, по большому счету, было ошибкой, но провоцировало Путина на какие-то резкие ответные шаги. Которых, к счастью, не последовало. Брошенная Обамой перчатка пролетела мимо цели и бумерангом ударила по самому американскому президенту.
In bucks we trust!
Несмотря на чрезвычайную "раскрученность" и важность сирийской темы, главным пунктом для обсуждения в рамках саммита G20, как неоднократно заявлял Путин, всё-таки была не она, а структурные проблемы глобальной экономики. Прежде всего - преодоление мировой рецессии и создание условий для инвестиций в реальный сектор и соответственно - создание новых рабочих мест, т.е. обеспечение платежеспособного спроса населения.
Для этого, сообщил российский президент на встрече с представителями Business20 и Labour20, то есть деловых и профсоюзных кругов стран "двадцатки", необходимо задействовать капиталы страховых компаний и пенсионных фондов, в том числе через механизмы трансграничных (иностранных) инвестиций. В то же время социально-экономические возможности, связанные с развитием инновационных технологий, изменением налоговой системы для юридических лиц, а также расширением прав наемных работников и их организаций (профсоюзы нашей страны до сих пор находятся на положении "золушки", поскольку российскими властями не подтверждена подпись СССР под рядом основополагающих документов МОТ), остались вне фокуса внимания российского президента. Точно так же, как явно избыточный характер денежной эмиссии крупнейшими финансовыми центрами. Из циркулирующего на всех рынках объёма денег реальными активами и услугами покрыто сегодня не более 5%, остальные 95% представляют собой "мыльные пузыри", которые непременно, рано или поздно, лопнут. Причем сегодня около 70% денег и ценных бумаг номинированы в долларах США, которые, несмотря на опережающую инфляцию, даже сегодня выступают в качестве самой переоцененной валюты в мире.
Статус доллара как глобальной валюты поддерживает не только "вашингтонский консенсус", установивший разные режимы соответствия эмиссии национальных валют объёму накопленных соответствующими центробанками долларов (доля золота и других драгоценных металлов в золотовалютных запасах, как правило, не превышает 15%). Статус доллара как глобальной валюты поддерживают прежде всего американская армия и американский военно-морской флот, чьи базы разбросаны буквально по всему миру и чьи серверы контролируют практически весь Интернет. И тем, кто не верит в доллар (а надпись на банкнотах Федерального резерва давно пора заменить с "In God we trust" ("В Бога мы верим") на "In Buсks we trust" ("В доллары мы верим"), эту веру навязывают силой. "Мягкой" или "твердой" - уже другой вопрос. Но, поскольку доллар ФРС объективно перестал быть универсальным мерилом стоимости, использование США силы для поддержания глобального доверия к своей валюте будет только нарастать.