О Николае Голованове специально для "Завтра" мы говорим с Ольгой Ивановной Захаровой, музыковедом, кандидатом искусствоведческих наук, талисманом музея-квартиры Николая Голованова.
"ЗАВТРА". Ольга Ивановна, дебют Голованова-дирижера где и когда состоялся?
Ольга ЗАХАРОВА. В 20 лет, в 1911 году, Голованов дирижировал в Московской консерватории. То был дебют. Синодальный хор исполнял "Литургию" Сергея Рахманинова.
"ЗАВТРА". И сразу получил приглашение в Большой театр?
Ольга ЗАХАРОВА. В Большой театр Голованов пришел через четыре года, в 1915 году. На скромную должность помощника хормейстера. В 1919 его, можно сказать, выпихнули на дирижерский подиум театра. Голованов долго сомневался, но дирижер требовался срочно, после революции эмигрировал дирижер театра Эмиль Купер. Тогда даже к такой хитрости прибегли: Голованову сказали - ставка помощника хормейстера аннулируется и нужно решать: либо становишься оперным дирижером, либо театр покидаешь. А он с театром уже сжился, здесь были Шаляпин, Нежданова, Собинов и Голованов решился. Первая опера, которой он дирижировал - "Сказка о царе Салтане". 1919 год. Сохранилось хвалебное письмо Владимира Немировича-Данченко. Голованов увлекся работой, и русские оперы стали его репертуаром.
"ЗАВТРА". И Российская ассоциация пролетарских музыкантов приступила к травле Голованова.
Ольга ЗАХАРОВА. Кампания травли началась в 1928 году и, думаю, началась сначала внутри самого Большого театра. В театре были недовольны стилем руководства Голованова. Он, конечно, был авторитарным человеком. Тогда это считалось пережитком ушедшей культуры, барством. Его называли "барином", но, в основном, те, к кому он как раз имел претензии как к профессионалам. РАПМ объединяла молодое поколение музыкантов, революционно настроенных. Настолько революционно, что им казалось: Большой театр занимается не делом. С классикой - не по пути. Причём, часто эти люди были дилетантами, в общем, по-настоящему, не образованные, а выезжавшие за счёт идеологии.
"ЗАВТРА". О Голованове и вправду до сих пор рассказывают как о тиране, деспоте.
Ольга ЗАХАРОВА. Дело в том, что Николай Семёнович Голованов отличался взрывным темпераментом. В нём жило как бы два разных человека. Вне работы, даже в перерыве на репетиции - он был добродушным, очень хорошим собеседником, очень весёлым человеком. Во время работы он преображался, становился жестким и сверхтребовательным. Если он при своей-то проницательности видел в оркестре какое-то не то настроение, даже не те глаза, то он вскипал и мог быть грубым, резким. Он не терпел ни малейшей фальши, он относился к дирижированию, к исполнительству, как своего рода церковной службе. Даже были такие воспоминания хормейстера Клавдия Васильевича Птицы. Он говорит, что в манере дирижирования Голованов было что-то от священнодействия.
"ЗАВТРА". И заметим, что в то "тоталитарное", безбожное время Голованов постоянно оставлял на партитурах религиозные аббревиатуры.
Ольга ЗАХАРОВА. Их удалось прочитать. Это первые слова молитвы. Чаще всего "Ив. Б. М." - Иверская Божья Матерь. Иногда он даже писал "Иверская Божья Матерь, помоги". Ещё есть обращение к Серафиму Саровскому, Савве Звенигородскому. Я думаю, что это традиция не только русская, вообще христианская. Иоганн Себастьян Бах, например, ставил крестики. На партитуре Шестой симфонии Чайковского - "Благослови Господи" и в конце - благодарение.
"ЗАВТРА". Что же стало решающим предлогом для кампании по травле Голованова?
Ольга ЗАХАРОВА. Как-то в частной беседе со своим преподавателем Василенко Голованов сказал, что оперой "Борис Годунов", которая готовилась к постановке, должен дирижировать русский дирижёр. А поручили Арию Моисеевичу Пазовскому. Слова Голованова были услышаны, переданы и ему начали инкриминировать антисемитизм. В те годы это было страшным обвинением. Разразилась кампания под названием "головановщина". Скандал перекинулся и в консерваторию, где Голованов возродил Консерваторский оркестр. Здесь тоже началась "чистка". Травили Голованова и в газетах, дело до суда доходило даже. Голованов, надо отметить, умел защищаться. Он как-то готовился ко всем этим разборкам, у него были конкретные факты, аргументы.