Жуткий холод русскому — не здорово. Но было бы ради чего мерзнуть. В тундре, у устья Енисея располагались богатейшие месторождения редких руд, и там был поставлен уникальный горно-металлургический комбинат с уникальным городом при нем.
Норильск — жемчужина советской цивилизации. На исходе 80-х он давал ежегодно продукции на 7 миллиардов долларов. Но пришли иные времена, грянули рыночные реформы, и уже не западные журналисты, а жители Норильска стали говорить, что он может превратиться в мертвый город.
За первую пятилетку ельцинских реформ на Норильском комбинате производство никеля и меди сократилось более чем на 40 процентов, а кобальта и драгметаллов — более чем на 50 процентов. Внутри России спрос на норильскую продукцию неуклонно падал. Комбинат осваивал внешние рынки. Но осваивал как-то странновато. Товарные потоки из Норильска уходили на экспорт через разные посреднические фирмы без проблем, а деньги проблемно возвращались. А то и вовсе терялись. В результате в 1996-м общий долг комбината составил 16 миллиардов рублей — это почти в два раза превышало годовую выручку от реализации продукции. Зарплату работники не получали по три месяца. Долги комбината по налогам приближались к 8 миллиардам рублей, и городу Норильску не на что было жить. В перспективе у него, казалось, нет никаких перспектив, ибо в дикий российский рынок он явно не вписался.
В начале 1997-го, после преобразования горно-металлургического комбината в Российское акционерное общество (РАО) "Норильский никель", его владельцем стала Международная финансовая компания (МФК). В разных инстанциях до сих пор спорят: надо ли было государству отказываться от собственности на убыточную советскую жемчужину, и по той ли цене контрольный пакет ее акций был передан частной компании? Но бесспорен факт: МФК пришла в Норильск не мародерствовать — урвем, что можно, и пусть все потом горит синем пламенем. Пришла она туда с основательными намерениями. И что удивительно, намерения эти ей удалось выполнить. Почему удалось?
Кадры решали все тогда, когда мы создавали нашу индустрию, кадры решают все и теперь, когда нам надо свою индустрию спасать. В советскую эпоху хороши были те начальники, которые хорошо проводили в жизнь директивы, в эпоху постсоветскую высокую цену имеет только тот руководитель, который сам умеет находить оптимальные решения.
МФК, новый владелец норильского РАО, вверил его в 1997-м Александру Хлопонину — опытному менеджеру, в рынке заквашенному и в рынке взращенному. И он жесткой рыночной рукой перекроил все управление и самим РАО, и его дочерней горной компанией, ввел драконовские дисциплинарные меры, централизовал сбыт продукции, установил крутой контроль над финансовыми потоками и усадил весь персонал за парты: учитесь у лучших спецов со всего света, как экономить на всем и как из ничего делать кое-что. И чем обернулась рыночная перестройка в РАО?
Вал товарной продукции в нем увеличился за четыре года на 2 миллиарда 100 миллионов долларов. Никеля РАО стал производить за это время на 93 процента больше, кобальта — на 161 процент, металлов платиновой группы — на 113 процентов. При всем том затраты в РАО снизились на 1,5 миллиарда долларов, а производительность труда выросла вдвое.
Планов на будущее у "Норильского никеля" — громадье: надо вводить в эксплуатацию новые шахты и рудники, надо модернизировать обогащение руд, надо менять технологию переработки концентратов, надо увеличивать номенклатуру продукции. Осуществление всех планов потребует 3,3 миллиарда долларов. Они у РАО будут. Хлопонин поставил дело и мог бы спокойно и с удовольствием для себя пожинать плоды. Но он на исходе минувшего года решает оставить пост гендиректора РАО и выдвигает свою кандидатуру в губернаторы Таймыра, на территории которого находится Норильск. Чего ради топ-менеджер с высочайшей зарплатой надумал пересесть в губернаторское кресло, обещающее более чем скромные доходы?
Хлопонин — управленец-рыночник. Но он русский управленец. Не "новорусский" по духу, а просто — русский. А русский дух не может дышать одной только личной прибылью.
Хлопонина как гендиректора "Норильского никеля" никто не обязывал платить работницам с малолетними детьми зарплату в 150 процентов от прожиточного в Норильске минимума. Но он платит: сидите матери дома и занимайтесь воспитанием детей.
Хлопонину никто не предписывал создавать развернутую программу — от информуслуг (где и почем жилье) до выдачи ссуд — по переселению с Севера пенсионеров. Но он ее создает: за минувший год более 5 тысяч семей бывших работников РАО воспользовались помощью своего предприятия, приобрели жилье и выехали в края с благоприятным климатом.