Какова роль сербов? По-моему, они сейчас, как на стадионе, где колотят друг друга три команды: Франции, Германии и Америки. Сербы наблюдают, поругиваются, но в тотализатор пока ни на одну из команд не поставили. Формально, по официальным данным, по месту на поле самый большой забивала играет в команде Франции — это Коштуница. Однако хороший забивала должен иметь хорошую команду. Французская команда на югославском поле — не самая сильная. Имеется и покруче. Например, есть в Югославии такой — Джинджич. У него всеюгославская официальная кличка — Уж. Он действительно мастер крутиться, "как уж на вилах", на которые он попадается то и дело. Дар незаурядный.
Карьеру начинал как сербский интеллектуал типа нашего Собчака. Потом сообразил, что большие деньги дают в другом месте, и "выкрутился на вилах" в демократа, что-то вроде нашего Немцова. Служил немцам. Выступал за полный суверенитет Черногории. Немцы тогда уже ввели в Черногории свою дойче марку в качестве черногорской валюты. Оставалось только поставить пограничные столбы. Но появились вольные стрелки "обедненными урановыми наконечниками". Джинджич стал похож на нашего Чубайса. Все доллары на уничтожение Югославии Олбрайт сбрасывала Джинджичу. А тот распределял их в конвертах между своими — "демократами".
Югославия сегодня — это Россия в августе 1991 года и в сентябре-октябре 1993 года. Здесь есть сегодня и свои гайдары, и свои авены, черномырдины, федоровы, горбачевы, ельцины и бурбулисы, шахраи, полторанины, шумейки, черниченки, явлинские, степашины — одним словом, товар на продажу. Только политических партий сегодня в Сербии под 40 — это на 10 миллионов населения. Выбирай на любой вкус и цвет. Правда, не обнаружил я там пока явных и откровенных ериных и грачевых, шапошниковых и лебедей. Это обнадеживает.
Сербы обижаются на натовцев: они, мол, делают из Белграда большую деревню, задворки Европы. Кстати, все великие битвы были вокруг деревень или на берегах поначалу безымянных речек. Беда не в этом, а в том, что сами сербы сегодня мыслят по-деревенски и не ощущают себя участниками великой битвы. Отсюда — заниженные требования к себе и полное непонимание происходящего. И опять о тех, кого нет в Сербии, есть один, но и тот вице-премьер. Вот что значит конспирация, жизнь в подполье, под чужими фамилиями и именами. Все, как у нас, или в любой другой стране. И в каждой из этих стран главная их задача — отвести от себя опасность разоблачения и провала. А это возможно только "под шумок" — типа 1991 года в Москве или бесконечной чеченской войны архистратига Березовского.
Им удалось стравить христиан и мусульман. Все иудейство, от Голливуда до Березовского, работало на это десятилетиями. И фронт теперь проходит почти по прямой: Приштина — Грозный и далее. Но в этой войне нет сербов, нет русских. Есть только спасение Израиля. И мы все должны сказать огромное спасибо арабам. Если бы не они, то сегодня албанцы были бы в Белграде, а чеченцы, как они недавно еще объявляли, были бы в Москве. Арабы во главе с Саддамом Хусейном — президентом Ирака, спутали все карты, они с голыми руками пошли на израильские танки и пулеметы.
Ни в чем не виноваты христиане перед мусульманами, а мусульмане перед христианами. Им не нужны битвы ни на Балканах, ни на Кавказе. Именно "под шумок" этих наших мордобоев сионисты пытаются окончательно захватить арабский океан нефти, перевести главный конфликт человечества — сионисты и все остальные, на конфликт — христианство и мусульманство. Такого конфликта нет в природе. Он спровоцирован и сработан либералами.
В правительстве самого правоверного мусульманина Хусейна (недавно он закончил написание Корана собственной кровью, на что ушло почти четыре месяца, а в центре Багдада, напротив русского посольства, возводится мечеть такой красоты и размеров, каковой свет еще не видывал, для Багдада и всего мусульманского мира этот Храм будет иметь такое же значение, как Храм Христа Спасителя для нашей Москвы и всего православного мира), так вот, в правительстве Саддама Хусейна вторым человеком после него на протяжении десятилетий — правоверный христианин вице-премьер Тарик Азиз, уважаемый во всем мусульманском мире.
По Багдаду стоят христианские храмы, возвышаются христианские кресты. Не было ни одного случая, чтобы в Багдаде возникли какие-то трения между мусульманами и христианами. В Багдаде я живу очень далеко от центра, в частном доме, в самом правоверном мусульманском районе, живу возле мечети, у меня, как говорится, все на слуху и на виду. За продуктами хожу на местный базарчик. Ни разу я не видел в свою сторону ни одного косого или недоброжелательно взгляда. Ни разу.