Рабочий класс проиграл войну переродившемуся государству, но это не значит, что он разгромлен окончательно и вечно будет бесправен.
Я недавно был на своем родном заводе. Слышал, как директор говорил: я не могу прокормить свыше трех тысяч человек. Видите, у директора понятие: сколько я захочу, столько и оставлю людей на заводе. Слышал я и выступление директора перед председателями цеховых комитетов. И никто из них ни в чем ему не возразил. Почему? Сегодня скажешь что-то против, завтра будешь уволен.
Когда я работал на заводе, то организовывал забастовки и в 94-м, и в 95-м. Мы не просто бастовали, мы выходили трудовым коллективом в город и перекрывали улицы. Сопротивление рабочих произволу есть там, где есть люди, которые могут возглавить сопротивление. Но за годы реформы многие энергичные представители рабочего класса ушли с предприятий. Там остались люди трудолюбивые, порядочные, но среди них мало тех, кто не робеет. Будет у нас подъем экономики, придут на производство агитаторы, горланы, главари — и борьба рабочих за свои права станет фактом. Дальнейший же развал экономики приведет к тому, что терпение кончится даже у самых робких. Поэтому в любом случае рабочее движение в России мы еще увидим. Оно возродится, я лично в это верю. Возродится оно снизу, само по себе.
Н.А. Несколько поколений российских граждан учились по учебникам, где говорилось: рабочий класс — это авангард общества, это — локомотив истории. Можем ли мы нечто подобное сказать о рабочем классе сегодня?
В.Ш. Не будет в нашей стране крупного производства материальных благ — не будет и самой страны. И то, что представителей рабочего класса, который производит эти блага, нет сегодня ни на телеэкранах, ни в газетах, не доказывает изменение его роли в обществе. В советское время перекос был в обратную сторону: рабочий класс чересчур славословили. И это его убаюкало: ну кто посмеет обидеть гегемона, кто решится выгонять его с заводов или не платить по полгода зарплату? Рабочий класс в полудреме наблюдал за переменами в стране, и за пассивность свою поплатится: у него отняли все, что он имел, и ничего, по сути, не дали взамен. Но, тем не менее, наше будущее зависит все-таки от рабочего класса.
Хлебом единым сыт не будешь. Но и без хлеба, без станков, без танков и самолетов нам не выжить. А материальное благополучие страны и база ее безопасности — это рабочий класс.
Н.А. Выстроенный режимом Ельцина уклад жизни боком вышел для самых разных социальных слоев и групп. И если, скажем, появится в России политическая группа-сила, которая решительно возьмется за изменение уродливого этого уклада, то на кого в первую очередь она может опереться — на рабочий класс, интеллигенцию, студенчество, военных?
В.Ш. Интеллигенция — как волны на море: то ее в одну сторону качает, то — в другую. Студенчество оглушено дебильной музыкой, алкоголем и наркотиками. Учиться сегодня могут лишь те молодые, родители которых хорошо устроились при Ельцине. Эти родители насадили в стране свободу без границ, и она ударила по их детям. Нынешнему студенчеству все до фонаря — и, дай Бог, чтобы оно сплошь не кололось героином.
Перемен в стране можно добиться только с опорой на рабочий класс и армию. Рабочие и военные живут впроголодь, но дело свое делают. Заводы, несмотря ни на что, работают, бандформирования в Чечне армией разгромлены, ядерное оружие содержится в исправности. Позовите рабочих и военных помочь навести порядок в стране — и ждать их помощи долго не придется. А на что способен современный рабочий класс — можно было убедиться в 1998 году. Тогда, когда забастовали Кузбасс, Ростов, Воркута, когда были перекрыты многие железные дороги и делегации шахтеров съезжались к Дому правительства, тогда с помощью рабочего класса можно было добиться любых перемен в стране, если бы в тот год у нас была руководящая и направляющая сила.
Н.А. Последний к вам вопрос — личного плана. Есть телекадры, где вы сидите с Абрамовичем, есть фотография, на которой вы засняты рядом с Березовским. Это породило слухи: депутат-рабочий Шандыбин завел шуры-муры с олигархами, продался им и на интересы рабочего класса ему наплевать. Что вы можете сказать на сей счет?
В.Ш. Помимо разных телекадров и фотографий, есть еще и стенограммы заседаний Госдумы. И если их просмотреть, то можно убедиться: никто резче меня не выступает в защиту рабочего класса и трудового народа вообще. Хотя я редко получаю слово. Ко мне приходят сотни писем от рабочих, и я, как могу, откликаюсь на просьбы. Когда я веду прием как депутат, ко мне очередь выстраивается, почти как раньше в Мавзолей. Я дружу с лидером "Трудовой России" Виктором Анпиловым и участвую во многих акциях его движения. Я был и остаюсь рабочим, и рабочее дело — это мое дело. Если же мне подходится говорить с богатыми людьми, я их кулаком не бью — проку от того никакого. Но, например, когда ко мне на приеме в Кремле подошли Березовский с Никитой Михалковым, я им сказал: как бы то ни было, наворованное олигархами мы все равно отберем. Березовский аж прогнулся передо мной, и это на фотографии видно.