И вот садовник слепец рубит и валит топором богатое дерево чтобы достать с высокой ветви одно яблоко! слепец!
Так и мы губим рубим древлее тело древо свое
И дервиш улыбался и тут туман сошел с лика его
Но потом дервиш закрыл глаза многомудрые многовидящие и увидел, как тихие и покорные как ослы работные во дне а с приходом ночи ярые и пенные, как жеребцы вешние, три миллиона медоточивых таджиков пять миллионов телолюбивых узбеков и сонмы иных мужей бросаются на жен своих и маются истекая извергая в пахучих душных одеялах лож семей своих и!..
О! — застонал дервиш — О Аллах всевидящий и Ты видишь все эти сонмы совокуплений чрез крыши домов с небес своих и не остановишь рек семян этих что текут втуне в одеялах курпачах простынях.
О Аллах гляди ведь и отары глухо томно спят в кошарах а человеки мечутся в жарких жадных одеялах?
И дервиш стенал и сокрушался
Все мы лишь по пояс человеки а там скоты
О Аллах зебб мой отними отбери угомони согни...
О Аллах!.. Я не могу! Только Ты!..
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
И вначале дервиш Ходжа Зульфикар сказал стихотворение:
...И камень о камень виясь трясь биясь высекает
рождает огонь
и жена о мужа виясь трясь биясь маясь сплетаясь
зачинает рождает дитя...
Айя! Аллах вольна гульба Твоя!..
И дервиш сказал:
— Однажды я ушел в дальные дымные странствия и оставил в саманной кибитке жену свою Закию-Азью-Аслакалию.
Через много лет я вернулся: кибитка покосилась жена сгорбилась, постарела.
Я омыл руки и ноги от пыли дорог и лег ужаленно забвенно вожделенно с женой своей жаднотелой густотелой. Тут неожиданно я почуял, что жена весело умело сладко ходит подо мной, а не лежит покорно неловко, как в былые ночи.
Тогда я усладился насытился телом долгожданным алчным бездонным жены своей Закии-Азьи-Аслакалии, но потом сошел с нее во гневе и возопил, возроптал, вопросил:
— Жена, ты ранее возлежала подо мной покорно как курица под победным петухом а теперь сладимая умелая хлопочешь вьешься ходишь как рыба форель в водопадах Фан-Ягноба!
Кто научил тебя так ловко и умело трястись виться как каменная куница Рамита в корнях чинары? С кем ты совпадала сотекала изменяла мне в эти пыльные глухие кочевые мои годы? Кто обучил тебя так дрожать и трястись на ложе любви?
Тогда она певуче сказала, улыбаясь во тьме кибитки:
— О! на ложе любви мое лоно пустынное окропи!.. Муж мой, Ходжа Зульфикар, я верна тебе. Это не я дрожу трясусь — это дрожит и трясется земля! Иль ты не чуешь землетрясенья, которое наслал в Ночь возвращенья возлюбленного мужа великий Аллах?
Ибо для странника дорог нет землетрясений, ибо его крыша — это небо, но вот ты вернулся в сирую нищую грешную кибитку и она трясется и сыплется! О Аллах помоги мне! Спаси меня и мужа моего!..
И она пылкой шалой ярой испуганной разъяренной находчивой сметливой ногой изменницы во тьме ударила ткнула в шаткую рухлую стену.
Тут дряхлая саманная кибитка содвинулась затряслась и рухнула, но я и жена моя Закия-Азья-Аслакалия успели выбежать во двор-хавли и остались жить.
Тогда жена сказала:
— Если бы не наша великая любовь, муж мой, если б ты в ночи не поливал, не окроплял не утолял свой засохший огород, то во сне мы были бы погребены насмерть под стенами кибитки...
Тогда я сказал:
— Жена моя, теперь я знаю, кто научил тебя трястись на ложе любви. Это был сам... Аллах!.. Гляди — все кибитки нашего кишлака целы нетронуты недвижны и лишь наша рухнула. Лишь на нашу кибитку наслал землетрясенье всевидящий Аллах!.. Айя!
— О как сильна вольна нога верной долгожданной долготерпивой любящей жены! — сказал покорно тайно улыбаясь дервиш-странник Ходжа Зульфикар. — Такая разгневанная раздольная разъяренная нога может разрушить не только дряхлую кибитку, но и весь бренный мир!..
Аллах сохрани побереги от такой ноги!..
Но!..
Аллах!.. Дай мне подоле сладко трястись и дрожать и витать на ложе любви в ночи святых землетрясений Твоих!..
Айя!
И!.. Странники бегите землетрясений в родных долгожданных кибитках своих..