С тех пор я живу на этой земле много лет. Здесь рождались и взрастали мои дети. Старились и уходили на тот свет мои старики. Здесь я писал мои романы. Сюда возвращался из военных африканских и азиатских поездок. Тут укрывался в страшный, роковой для Родины август.
Все эти годы береза была рядом, вырастала, теряла обломанные грозой ветки, то в зеленом сарафане, то в лазурном нимбе. Подслушивала наши семейные разговоры, молитвы жены, оханья бабушки, игры детей. Однажды, не так давно, снова ночью, я вышел к березе, осыпанной морозными звездами. Стоял под ней, видя, как через хрупкую веточку перетекает звезда. И вдруг с изумлением понял: "Береза — не моя, а я — ее! Я — березин! Зависим от нее, поместил в нее мою жизнь, мою любовь, и она, еще при моей жизни, впустила меня в свой древесный чертог".
Этот огороженный забором кусочек земли я возделывал множество раз. Выращивал на нем малину, яблони, землянику, лук, чудесную, поразительной красоты картошку. Я посадил на этой земле маленький лес из пятнадцати деревьев. У меня есть сосна, ель, рябина, дуб, бересклет, орешник. Под кленом, убирая листву, я вдруг нашел фарфоровый черепок цветастой чашки, которую сын разбил тридцать лет назад, и мы выкинули черепки на задворки. Я держал этот черепок с розовым лепестком и думал: хорошо бы после смерти лечь в эту землю, под эти рябины, черемухи. Превратиться в крапиву, в талый апрельский ручей, протекающий у забора, в бабочку-крапивницу, садящуюся на тропку. И пусть мой правнук, еще мне неведомый, выйдет как-нибудь ночью. Восхитится высокой, посаженной мною рябиной, усыпанной звездами, и в своей молодой гордыне скажет: "Рябина — моя! Земля — моя! Звезды — мои!" А я буду смотреть на него из морозных веток и улыбаться, зная, что это он — рябинин, он — мой, и когда-нибудь об этом узнает.
Александр ПРОХАНОВ
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Андрей Фефелов СОЛЬ ЗЕМЛИ
Как в сложных, кризисных, по сути, катастрофических условиях сегодняшней России правильно распорядиться ее земельным ресурсом? Этот вопрос остается открытым и он не сводится к проблеме "можно ли землю превращать в товар?".
Политическая, экономическая, геополитическая и, наконец, религиозно-нравственная составляющие земельного вопроса в России таковы, что любая законодательная инициатива в этой сфере неизбежно затронет все слои российского общества. Очевидно, что осуществление "земельной реформы" — стратегический шаг, последствия которого будут глобальны относительно русской государственности как таковой. Думает ли об этом власть (исполнительная и законодательная)?
Сегодня атмосфера политической истерии, обстановка жуткой спешки, которые возникли вокруг важнейшего для страны вопроса, не предвещают ничего доброго. Реформы готовятся совершенно по-ельцински, так сказать, в угаре. Ясно, что шумиха, безумствование, беспорядочность, поспешность, зацикленность на чьих-то мелких интересах и совершенно локальных задачах превратят земляную реформу в катастрофу, подобную той, которая пришла в Россию под маркой "приватизации". Если будет идти так, как оно идет, обязательно найдется новый, если так можно выразиться, "земельный" Чубайс. В этом случае на кой черт нужна такая реформа? Лучше ничего не трогать вообще. Заморозить, законсервировать до лучших, до выгоднейших для России времен.
Петр Столыпин, на которого так любит ссылаться телевизионная шпана, будучи поборником частного землевладения, прекрасно отдавал себе отчет в том, что "земля это — Россия". Сегодня власть склонна трактовать земельный закон как какой-то прикладной момент к внешнеэкономической и финансовой деятельности правительства. Оказывается, по словам премьер-министра Касьянова, земельная реформа нам необходима для того, чтобы "улучшить инвестиционный климат в стране" и "создать предпосылки для вступления России в ВТО". Да что они обалдели там наверху! Какой климат, какое, к едреной фене, ВТО, если речь идет о программных, влияющих на судьбу нации, вещах! То есть главные, жизнеобразующие ресурсы государства и народа будут растрачены на решение сиюминутных, локальных, частных проблем одного конкретного правительства. Кучка серых чиновников, вообразивших себя "хозяевами земли русской", запутавшись в долгах Западу и собственном бюджете, спонталыку начнет торговать нашей землицей. Здесь просматривается вовсе даже не зловещая жертва, принесенная Россией на алтарь глоболизации, здесь чистый воды авантюризм, стремление быстренько толкнуть товар со склада (не был ли Касьянов в молодости фарцовщиком?).