Выбрать главу

И у меня такое ощущение, что он в итоге как-то замкнулся в себе: выстроил особняк под Москвой, похожий на какой-то бастион, открыл собственную фирму звукозаписи, даже стихи для своих песен стал сам сочинять. И нашу с ним беседу под крышей его дома, ставшего, по образцу англичан, его крепостью, я с того и начал.

— Тебя в последнее время как-то не видно на публике. Чем ты занимаешься?

— Работаю над новыми песнями. Езжу с концертами по стране: Сибирь, Урал. Недавно был на Украине, остались очень хорошие впечатления от приема и на уровне зрителей, и властей. Даже в Западной Украине, где сейчас, считается, цветет национализм. В Черновцы я вообще ехал с опасением — но оно рассеялось как дым, когда 25 тысяч человек пришли ко мне на площадь. Люди стосковались по старому, когда была одна страна, культура, гордость за все это. Я эту ностальгию в нашем ближнем зарубежье ощущаю с каждым годом все сильней.

— Возможно, ты больше, чем кто-то, в глазах украинцев, белорусов и других олицетворяешь ту былую Родину, которая всех грела, за которую не жалко было отдать жизнь. Ведь Родина для человека предстает в конкретных образах: в твоих же "Маках", в твоем "Море", в "Переулочках Арбата", в улице Абрикосовой и Виноградной. Когда у нее такой лик — есть, чем дорожить. Но когда Родина — это какая-нибудь "Ерунда", "Убили негра", "Деньги, любовь, наркотики", то на такой родине и жить противно, и никто не отдаст за нее ломаного гроша. Отечественную войну наши песни выиграли в не меньшей степени, чем наши танки.

— Если сейчас начнется война, никто об этом не напишет ни строки. Уничтожать будут молча, без эмоций, нажатием кнопки. Как нас уничтожают. В СССР наркотик — это было ЧП всесоюзного масштаба. А сейчас его на дискотеках жрут, как лимонад. Жуткое падение нравственности, патриотизма. Патриот — стало ругательным словом. У нас об этом долго власть молчала — но на самом деле, произошла тихо ползучая агрессия против нашей страны. Сначала убивают в народе патриотизм, потом волю — и бери его голыми руками. Во всем мире патриотизм стоит на первом месте. В Израиле, в США армия — это уважаемый институт, элита нации. Там служить — почетно, не пойди попробуй — тебя станут презирать твои же друзья. А у нас все наизнанку.

— Ты говоришь, что всегда писал об отношении мужчины к женщине чистую лирику. Но получается, что это — чистая политика. Когда такие песни прекращаются — стране грозит духовный крах, каюк. А сейчас возможно, чтобы родилась такая песня, как "Маки", на стихи того же уровня, как написал когда-то Поженян?

— Исключено. Я же говорю, никто таких стихов больше не пишет. Отдельные фразы, не идущие на музыку, халтура. Диктуют мода, конъюнктура, деньги — этим все сказано. И даже если бы передо мной лег достойный текст, я бы еще долго думал, стоит ли с ним работать.

— Почему?

— Рыночный закон. Раньше себестоимость песни была невелика. Поэт ночь посидел, ночь — композитор, снесли песню на худсовет, залитовали, и если она удалась — понеслась по всей стране. Сейчас запись, раскрутка песни — целая индустрия. Композитор должен вложить туда труда и средств неизмеримо больше, чем поэт, а прибыль по закону для обоих пятьдесят на пятьдесят. Поэтому я сам пишу теперь и музыку, и стихи.

— Но на том же Западе, где рынок развит, он как-то поощряет, судя по всему, весь творческий процесс?

— Там все поставлено толково. Есть компании, которые заключают с тобой контракт на создание диска или серии дисков, на год, два. Полностью берут на содержание — только твори, не думай больше ни о чем. У нас же — все ты сам, по уши во всякой бытовухе. А творчество — особая вещь, к нему надо готовиться, оно не должно блокироваться посторонним. Полдня провел в пробках на машине — уже выбит из рабочей колеи.

— Как раньше творческие люди ради достижения успеха лезли в партию, сейчас все лезут в телевизор. Ты же и в коммунисты не вступал, и от телевизорной партии тоже как-то в стороне. Что, денег нет на взносы — или не видишь в этом проку для себя?

— Да, кто-то вкладывает в это деньги, хотя эфирная минута сейчас стоит дорого. Но надежды сделать прибыль с помощью одного мелькания на экране чаще всего не оправдываются. Хотя мне трудно об этом судить. У меня особый случай — популярность уже наработана годами, эта реклама слишком большой роли не играет. Могу сказать одно: я телевидению никогда денег не платил — за исключением положенных по технологии анонсов по МУЗ-ТВ. И даже если б мне это было выгодно, все равно б платить не стал. Ко мне с такими предложениями соваться бесполезно.