Алексей КОСТЮК
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 20 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Андрей Девятов ДЕРЕВЯННЫЕ ЮАНИ (Русский лес и китайская пила)
В НОВОМ РОССИЙСКОМ ГИМНЕ гордо звучат слова "наши леса". Если же послушать специалистов российского лесного хозяйства, то картина выглядит скорее жалкой. Гордиться особенно нечем. Сплошь и рядом какой-нибудь негатив, мерзость запустения, безденежье людей, крайнее истощение основных фондов предприятий лесозаготовки и лесопереработки. Сам лес, правда, растёт себе, радует глаз, и как емкий фактор национального самосознания "вселяет уверенность в завтрашнем дне". Однако очевидно, что красота природы, понятие Родины и душевное равновесие в приложении к лесному хозяйству соединятся только тогда, когда в лесозаготовку и, особенно в глубокую переработку древесины на месте, придёт крупный инвестор и поведет дело "с ответственностью хорошего хозяина".
Сказанное тем более касается лесов Сибири и Дальнего Востока, где на государственном уровне выстраивается перспектива долгосрочного сотрудничества России и Китая в совместном освоении и использовании лесных ресурсов.
Учитывая, что объективной реальностью для лесной продукции Сибири на ближайшие десять лет будет расширяющийся китайский рынок (в 2000 году российский экспорт леса в Китай уже перевалил за 5 млн. куб.м), русский хозяин так или иначе будет участником российско-китайского сотрудничества на этом рынке. Однако состояние дел здесь далеко от идеального.
Сложившаяся за последние десять лет внешнеторговая практика экспорта российского леса в Китай имеет невыгодный для российской стороны перекос.
Ущербность происходит от того, что в Китай поставляется в основном круглый лес, в себестоимости которого транспортные издержки составляют порой более 50% от цены; а также фактическим базисом поставки от станции погрузки леса на вагон в глубине российской территории и, соответственно, минимальным для рентабельности отечественного лесозаготовителя размером цены продажи. В результате внешнеторговая выручка распределяется в соотношении один к двум в пользу китайской стороны.
В силу такой односторонней выгоды экспорта российского леса в Китай государственный доход китайской стороны в виде налогов и сборов на ввозе куда выше, чем у российской стороны на вывозе, и здесь соотношение уже 1 к 6 в пользу китайцев. Кроме того, все доходы от переработки леса на китайской стороне достаются китайцам, и дисбаланс в абсолютных цифрах совершенно удручает.
Здесь необходимо добавить, что не только основные мировые экспортёры леса — Канада, США, Швеция, Финляндия — продают главным образом переработанный лес (а финны в большом объёме перерабатывают именно российский лес), но и безлесая Япония перерабатывает у себя российский лес и затем снабжает страны Азиатско-Тихоокеанского региона фанерой и картоном, полученными из российского сырья.
Ущербность усугубляется варварскими для лесопользования рубками леса на ближайших к станциям погрузки участках лесного фонда, беспардонным истощением производственных средств российских лесозаготовителей и их унизительным в сложившейся практике положением.
Лесное богатство Сибири позволяет выбирать лучшее. Экспортный ГОСТ предъявляет жесткие требования к качеству кругляка, и отечественный заготовитель в угоду привередливому иностранному покупателю на лесоповале вырезает только ровные, отборные экспортные сортименты. Остальное — могучие кроны, кряжистые комли и вся масса леса среднего достоинства — в лучшем случае сжигается, а в обыденной обстановке скудного довольствия горючим бросается и гниёт на месте.