МИТИНГ ДЛИЛСЯ ДВА ЧАСА. На мой взгляд, он удался на славу. И погода способствовала. Настроение поднимала и память о совместной борьбе. Вот идет долговязый, добродушный Слава Горбачев. Не его ли я видел здесь же 3 октября 1993 года в рядах добровольческого полка? Чудом выжил. И не сломался. И пишет, и живет. И борется. Из тех же дней выхватывает память Валеру Хайрюзова. Олега Кочеткова. Все здесь, все митингуют.
И все так же, как в дни осады дома писателей в Хамовниках в 1991-м, спорит с телерепортерами, убеждает в нашей правоте журналистов нестареющий Юрий Васильевич Бондарев.
Постоять за своих. Порадеть за народ — святое русское дело. И друзья нам в этом были и будут. Понимающие важность нашего союза и нашей России якут Коля Лугинов и татарин Ямиль Мустафин. С нами и Мустай Карим, и Расул Гамзатов. Не случайно писателя Ниязи слушали так же внимательно на митинге, как и писателя Проскурина. И выступали они так же страстно.
Станция "Мир" сгорела и утонула где-то в Тихом океане. Мы остались без космоса. Неужели так же сгорит и утонет в прожорливом чреве филатовцев и иных лихих коммерсантов, с бутафорским эфесом без шпаги, и писательский Дом Ростовых? И мы останемся без литературы? Россия, останови свое падение. Без русской литературы не будет и русского космоса, и русской армии, и русской экономики. Коммерсанты, вон из Дома Ростовых. Вас проклянут ваши же дети. Не надо бесчестить имя Наташи Ростовой. И где же вы, Андреи Болконские? Когда придете к власти в России?
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 18 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Евгений Нефёдов ГОСТЯМ НЕЗВАНЫМ
Empty data received from address [ http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/01/383/33.html ].
Андрей Фефелов ТОСКА ПО СТИЛЮ
ДЕВЯТЬ ЛЕТ НАЗАД в Москве и Ленинграде стали появляться творения "новой архитектуры". Отличительной особенностью означенных сооружений было то, что они резко дистанцировались от позднесоветских образцов и представляли из себя достаточно топорное, но претенциозное выражение некоего, пока смутного, идеала наступившей буржуазной эпохи.
Неожиданно навалившаяся на архитектора свобода в решении конструктивных и художественных задач, а также суровая необходимость угождать причудливым фантазиям экономного заказчика, привели к рождению курьезной архитектуры, которую принято называть "ларечной" (из-за обилия и нагромождения случайных застекленных элементов). Эти остроугольные, ломаные конструкции из алюминия и тонированного стекла лепились кое-как к фасадам сооружения и проклевывались в виде пресловутых остроугольных башенок.
Увлечение башенками вскоре приобрело характер форменной эпидемии. Вплоть до того, что архитектуру стали делить на "башенную" и "безбашенную". В среде профессионалов башенка стала признаком дурного тона, что нисколько не мешало повсеместному внедрению в жизнь этой таинственной и неразгаданной детали композиции очередного свежевыстроенного здания. Омерзительные в своей бесполезности, трогательные в своей эфемерности башенки стали приметой архитектуры середины 90-х годов.
Архитектура — самый публичный вид искусств — всегда являлась заложницей (если не сказать наложницей) идеологии. Такт, ритм, дух и запах той или иной эпохи явлены в постройках и произведениях зодчества. Каскады строений исторического центра Москвы или Парижа представляют собой напластования, которые суть застывшие ряби от великих порывов ветра истории.