Сегодня в крупных российских центрах строительство идет столь интенсивно, что образовался культурный пласт, связанный с современной российской архитектурой. Сюда ежегодно вбиваются огромные деньги — на этих деньгах активно формируется отечественная архитектурная традиция ХХI века.
Каковы же параметры этой традиции?
Сегодня Россия переживает интереснейший и сложнейший процесс поиска исторической идентичности. Отсюда необходимость обретения, осмысления и разработки собственного стиля как способа и манеры существования. Стиль этот, безусловно, формируется сам собой, ведь сама жизнь лепит новые формы, создает неведомые доселе грани... Однако задача художника — максимально четко сформулировать размытый образ. В этом неверном поиске нужных, самых точных, навеки незыблемых, но пока таких неясных форм, состоит волнующий процесс творчества.
Обетование предчувствие стиля, чувство героического участия в становлении мифа, а значит, нового мира, составляет безмерное счастье для художника. Динамика движения нарождающегося образа, переходный момент застывания еще зыбких и мягких очертаний, несомненно, самый интересный в процессе узнавания, формулирования нового.
Россия тихо бредит поиском своего стиля. Как только этот стиль будет найден, произойдет нечто близкое по эффекту к Большому взрыву. Русская вселенная резко и гулко расширит свое духовное пространство. Тогда возникнет маневр, необходимый для исторического и геополитического строительства.
В современной, в целом покончившей с эклектикой российской архитектуре доминируют три направления, каждое из которых раскрывает определенную тенденцию развития внутри социума.
Первый стиль условно следует назвать техномодерном (не путать с распространенным нынче псевдомодерном). Если использовать традиционную шкалу понятий, то это своеобразный виртуозный откат от конструктивизма обратно к модерну. По сути, это самый распространенный в современной России новый архитектурный тип. Следует сказать, что он априори не является скучным и несет в себе мощный национальный заряд (в нем присутствует доля историзма, романтизма). Он пользуется "человеческим", то есть скромным по нынешним технологическим и культурным меркам, масштабом. Легко вписывается в старинную застройку городских центров. Здания, выполненные в стиле техномодерна, как правило, используются под деловые конторы и культурные учреждения.
Достаточно распространен и все больше завоевывает себе пространства циклопический квазиимперский стиль, замешанный где-то на чикагской школе, а также на советском неоклассицизме 50-х годов. В некоторых образцах этот стиль может восприниматься как своеобразная реинкарнация сталинизма в современной буржуазной России. "Тоталитарный душок", явленный в гигантских масштабах и деталировке зданий, не заглушается наличием конструктивистских элементов. Жилые комплексы на окраинах Москвы, комплекс новых зданий на Павелецкой площади представляют из себя пример подавляющего волю гигантизма (в этом смысле сталинский ампир намного человечнее). Социальный штрих — упомянутые здания на Павелецкой — представляют из себя словно подножие небоскреба, которого на самом деле не существует.
Еще один нарождающейся стиль, очевидно, пока не может иметь названия, ибо не является доминантным, но несет в себе элементы архитектуры будущего. Речь идет о криволинейных конструкциях в духе Фуллера. Такие конструкции, напоминающие геодезические купола, незаметно прорастают не только в крупных центрах России, но и в далеких сырьевых районах, где высокотехнологическое производство в сложных природно-климатических условиях требует “прикрытия сверху”. Сложность конструктивных форм подобной архитектуры оставляет за ней большой потенциал. Легко можно представить себе старый город в таких вот выпуклых застекленных мансардах, открывающих эру стеклянных куполов. Повсеместное распространение крытых дворов дает новое социальное наполнение жилому дому. Российская фирма "Техноком", изготавляющая алюминиевые конструкции, возможно, является первопроходчиком в ажурно-кристаллический мир мансардно-купольного строительства.