Над верстаком, подцепленные на аккуратные петельки, свесив руки и ноги, опустив на грудь головы, висели узнаваемые кумиры современной политики, которые в бесконечных комбинациях, в самых разных нарядах и облачениях появлялись на экране. То в роли героев Шекспира, то персонажами Декамерона, то действующими лицами русских народных сказок. Их было множество, разнолицых, разномастных, но в одинаковых позах, напоминавших общипанных куриц, подвешенных на фабричный конвейер. Тут присутствовал лидер коммунистов, чье лицо было слеплено наподобие клецки. Был Мэр, похожий на Фантомаса. Был известный молодой демократ, черный и кудрявый, как пудель. Был олиграх, напоминавший облезлую белку. Был главный "яблочник" с маской вечного неудачника. И, конечно же, истукан, представленный, как благодушный русский дед, глуховатый и незлобивый, допускающий в свой адрес насмешки и издевательства. И среди всего этого скопища, недвижного, заколдованного, готового по взмаху волшебной палочки вскочить, заголосить, затараторить, исполнить какую-нибудь злую притчу, в которой опытный глаз усмотрит намек на текущую придворную интригу, или тонкий донос, или иносказательный приговор неудачнику, — среди всей этой коллекции висел Премьер. Остро схваченный скульптором, с пухлыми щеками, без подбородка, с бабьим безвольным ртом, испуганными недоверчивыми глазками.
— Каков герой!.. — Астрос тронул куклу, и та закачалась на шелковой петельке. — Друг ваххабитов, говоришь?.. Наследник престола?.. Что скажешь, Маэстро? — он перевел на карлика потяжелевший, ставший потусторонним взгляд. И тот вдруг выхватил из обшлага длинную булавку для галстуков, украшенную крупным бриллиантом. С силой вонзил в Премьера. Булавка вошла с тихим стоном, как в живую плоть. Белосельцев обморочно подумал, что настоящий Премьер в эту секунду почувствовал острую боль в сердце, и из его рук выпал и разбился бокал с шампанским. Кукла безвольно качалась, в ней торчала булавка с мерцавшим алмазом.
На той же перекладине, чуть поодаль, висели новые куклы, недавно изготовленные, ни разу не побывавшие в передаче. Белосельцев пытался узнать прототипы, но лица были незнакомы. Лишь в одной смутно угадывался вновь избранный губернатор, по-видимому тот, из кого хозяева кукол собирались делать влиятельную персону.
Еще дальше, на верстаке, на специальном штативе, размещалась свежевылепленная пластилиновая фигура, которая должна была служить основой для будущей куклы. Белосельцев рассеянно вглядывался. И вдруг отчетливо, в надбровных дугах, в узком лице, в крупных губах и твердом, чуть выдвинутом подбородке узнал Избранника. Скульптура была недоделана, кругом лежали ломти пластилина, резцы и лопаточки для шлифования поверхности.
— Этот фантом явился неизвестно откуда, загадочный, тихий, под завесой тайны. Кто им управляет? Куда ведет? На каком повороте дороги он исчезнет, как и явился? — Астрос задумчиво смотрел на Избранника, словно решал, как поступить, — завершить ли изделие, или скомкать, превратить в бесформенную глыбу пластилина с мраморными цветными прожилками. — Как мы поступим, Маэстро?
Карлик подвинул высокую скамейку. Вскарабкался на нее с ловкостью белки. Протянул к Избраннику маленькие ловкие руки. Стал оглаживать, согревать, размягчать. Втирал в него свое тепло, вталкивал свою жизнь. Приговаривал, припевал, бормоча неясные заклинания. Касался подушечками пальцев висков, ушей, широкого лба, выпуклой макушки. Словно метил, находил сокровенные точки, подчинял своей воле, своей колдовской власти.
Белосельцев испугался, что тайна Избранника будет разгадана. Их секретный союз и заговор будет раскрыт. Весь изощренный проект, направленный на воссоздание Родины, будет погублен. Подчиняясь слепому жаркому чувству, с каким, должно быть, Александр Матросов кинулся на пулеметную амбразуру, или летчик Гастелло направил свой самолет на вражеские цистерны с горючим, с тем же жертвенным ослеплением и бесстрашием, в порыве любви и ненависти, Белосельцев заслонил собой Избранника. Перенес в пластилиновую форму свое изображение. Почувствовал, как стало больно вискам, как выдавились от черепного давления глаза, заломило за ушами, и в мозгу взбухла, готовая лопнуть, кровяная артерия. Карлик перестал массировать скульптуру и удивленно на него оглянулся.
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="