Тут им пришлось еще поработать и монтажниками, и землекопами. А Владимир Павлович все лето ездил по Архангельской, Кировской и Вологодской областям в поисках шерсти. Он нашел несколько крестьянских хозяйств, где держали романовских овец. Всего около 300 голов. Заключил с ними договор с предоплатой, в котором особой статьей требовалось от хозяев увеличить поголовье до 2000. Нашлось для начала немного и кроличьей шерсти для фетровых изделий. И с кролиководами тоже были заключены договоры на увеличение поголовья.
Первую продукцию наша Городецкоя фабрика выдала как раз перед выборами в законодательное собрание области. Надо ли говорить, что Владимир Павлович в нашем районе был вне конкуренции. За него проголосовал 81 процент избирателей.
Мы идем с Владимиром Павловичем по цеху. Он сокрушается, что приехавшие вчера представители санэпидемстанции пригрозили наложить крупный штраф за отсутствие очистных сооружений. А чтобы построить их, нужны большие затраты.
— Ничего, как-нибудь выкрутимся. Главное — до тепла дотянуть. Тогда закроем фабрику на пару месяцев и своими силами забетонируем отстойники.
Идем дальше по цеху. Чувствуется резкий запах кислоты. Пощипывает глаза. Я высказываюсь в том смысле, что рабочим здесь не сладко. На что Владимир Павлович предлагает мне подойти к рабочим и спросить у них лично. Я подхожу к парню, сидящему на высоком табурете у молотковой "валялки". Именно здесь из сырого войлока получаются голенища валенок.
— Здоровью не очень вредит такое производство?
Викулов Сергей, так его зовут, отвечает, что сегодня произошел выброс паров из чана в смесительной машине, не доглядели за давлением. А так всегда воздух в цехе чистый.
— Если бы я, капиталист, сказал — не поверили бы, — так поясняет мне свой отказ от комментария Владимир Павлович. И смеется, понимая, что он скорее похож на кочегара: в кирзовых сапогах, в фуфайке, бородатый. Но все еще, даже в свои пятьдесят четыре, не потерявший спортивной выправки.
Мы идем по ходу технологии. Вот здесь за большим деревянным столом "лепят" вручную головки валенок (только конусовидные заготовки делает машина). Вручную же утолщают подошвы, накладывая чесаную шерсть для прочности.
А вот и склад готовой продукции. Сразу бросаются в глаза несколько пар очень белых валенок с красным узором поверху.
— Это спецзаказ, — поясняет Владимир Павлович. — Есть у нас две бабушки — они узор вплетают в готовую продукцию. Что-то вроде ковроткачества. Эти валенки я в Канаду повезу. Толкну там с гарантией. Надо окно к ним прорубать. Захватывать тамошний рынок сбыта... Не знаю, всерьез или нет говорил Владимир Павлович о поездке в Канаду, получится ли там у него, но то, что на Севере России он вот уже год как торгует с прибылью, полностью окупив затраты, — это можно и документально проверить.
Вологодская область
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 47 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Сергей Новиков ВОЙНА СЕВЕРА С ЮГОМ
А НЕФТЯНИКИ ЖИВУТ ОЧЕНЬ ХОРОШО. Средняя зарплата в Тюмени — 400 долларов. (В Москве — 150). Строят в обход Украины 260-километровый трубопровод, отстегнув на это дело 300 миллионов "зеленых". Перекачка по России обойдется им в 4 раза дешевле, чем по Украине.
Нефтяники без пафоса заколачивают бабки. Тюмень второй раз в истории, со времен открытия промыслов, становится легендарным городом. Нынешней зимой там только на ледяные украшения было заплачено скульпторам 6 миллионов рублей.
Так получается, что нефтяная Сибирь — это государство в государстве. Маленькое сверкающее и богатое в огромном бедном и сиром.
Начиная от аэропорта, вся Тюмень блестит благополучием и, что называется, косит под Клондайк. Изобилие продуктов в магазинах встречает понимание граждан с толстыми кошельками. Кругом дворцы из тонированного стекла. Множество кафешек и ресторанчиков под затейливыми, светящимися вывесками. Много плечистых молодых мужчин, исполненных чувства собственного достоинства. Атмосфера агрессивной сытости. Но все спокойны, без нервов. Не то что в Москве даже тех времен, когда она была самым богатым, колбасным городом.