Н. А. Вы — калужанин по корням и по судьбе. Вся ваша трудовая деятельность прошла здесь, в области. Вы знаете калужскую управленческую элиту, и она знает вас. Но, вероятно, не многим руководителям понятны зигзаги в вашей карьере.
В 91-м, до запрета КПСС, вы добровольно оставляете пост первого секретаря райкома и переходите на отнюдь не первую должность в крупную стройкорпорацию в Обнинске. Там все у вас складывается удачно. Вы преуспеваете в своем строительном бизнесе, и вдруг в 96-м идете на губернаторские выборы в паре с известным калужским политиком, бывшим первым секретарем обкома КПСС, председателем Законодательного собрания Валерием Сударенковым. Он становится губернатором, вы — вице-губернатором. Что вас в свое время побудило отказаться от власти в районе и что подвинуло шагнуть во власть областную?
А. А. Власть, точнее, обладание властью, для меня никогда не было самоцелью и тем более смыслом жизни. И не будет уже теперь.
Я рожден делать реальную. практическую работу. И до 91-го ее делал — на производстве и в райкоме КПСС. Но быть первым секретарем нельзя, если ты не разделяешь линию партии. А к концу перестройки у партии не стало ни тактики, ни стратегии. От партийных структур веяло мертвечиной, и тратить жизнь на то, чтобы состоять при должности, я не мог. Поэтому принял трудное по тем временам решение: уйти из райкома на чисто хозяйственную работу. Я знал: многим важным в области людям это не понравится. Но меня волновало в первую очередь не возможный начальственны гнев, а совершенно другое: сумею ли я найти себе дальнейшее более эффективное применение. Так получилось, что нашел.
А на губернаторские выборы с Сударенковым я согласился сразу, хотя в строительной компании мне не на что было жаловаться. А, например, зарплате моей по тем временам многие руководители могли позавидовать. Но для меня командные отношения — не пустые слова. И когда Валерий Васильевич мне сказал, что он решил идти на выборы и в роли вице-губернатора видит только меня, я просто не мог отказаться, хотя, конечно, сомнения в нашей победе были большие, ибо мы не имели ни денег на избирательную кампанию, ни агитпропа своего. Но раз я нужен человеку, которого глубоко уважаю и ценю, — какие могут быть вопросы? Само собой, привлекала меня в предложении Сударенкова и перспектива более масштабной работы.
Н. А. Воды в Оке за четыре года вашего с Сударенковым управления областью утекло немало. И чем эти годы были для вас — только временем затыкания прорех, или вам все-таки удалось выработать некую стратегию в развитии области?
А. А. Поздней той осенью 96-го, когда мы пришли в областную администрацию, на большинстве наших предприятий происходило массовое сокращение кадров. Те, кто работу сохранили, зарплату не видели по полгода. Выплаты пенсий задерживались на несколько месяцев. Детские пособия вообще не платились. Замерзали многие райцентры — где-то не было денег на топливо, где-то — на ремонт жилищно-коммунального хозяйства. Пусто было и в областном бюджете. Поэтому первый для нас год — это сплошной аврал. Но, занимаясь, как вы выразились, затыканием прорех, мы одновременно проводили что-то вроде инвентаризации нашей экономики: какие предприятия в области наиболее жизнеспособны, кому помогать в первую очередь и где может быть быстрей отдача, чем калужская индустрия и деревня способна привлечь ресурсы со стороны. Ни в первый год, ни в последующем мы, разумеется, не прекращали поиска инвесторов. Под наши производственные планы выстраивались и социальные программы. Своего рода стратегию мы выработали и немало из запланированного реализовали.
Все традиционные калужские производства у нас сохранились — от машиностроения и радиоэлектроники до керамики и бумагоделания. Запущены и совершенно новые предприятия. Область делает теперь и волоконно-оптические кабели, и тару из гофрокартона, и огромные металлоконструкции — перекрытие над спортивной ареной в Лужниках у нас сработано.
С мертвой точки сдвинули мы многое в социальной сфере. Достроили почти все школьные здания, заложенные в советское еще время. И новые поставили. Газовых сетей в наших сельских районах стало больше на 600 километров, появились и 400 с лишним километров асфальтированных дорог.
Получилось и у нас не только реанимировать все остановившиеся птицефабрики, молокозаводы и мясокомбинаты. Но и поставить производство на совершенно новый технологический уровень. И впервые за десять лет калужская деревня дала рост объемов сельхозпродукции.