Сюда приезжал - я был тогда ещё молодой - Дмитрий Ростовцев, русский профессор, ректор Кораблестроительного института, и наш председатель Госсовета сказал ему: я выполню любую вашу просьбу. А он: "Никто не мучил меня так, как ваш Шамиль. Но никого я так не люблю, как его. Если хотите сделать мне, ему сделайте". Забуду я это? Нет! То время - время классное!
А.П. Переживали ли вы такое состояние, в научной деятельности или в бытии, блаженство, о котором Тютчев сказал: "Всё во мне и я во всём"?
Ш.А. Ежедневно! Ежедневно! Нет дня, чтобы я это не повторял. Наверное, это и есть какой-то источник. Это я называю правило трёх "в": вера, воля, выбор. И ничего в мире нет без этой триады. Она определяет способность верить, способность выбирать. И твоя воля. Это единственная замкнутость, внутри которой человек может чувствовать себя счастливым: на бетонной опоре и головой уйти в заоблачные высоты. Без этого я даже не представляю свою жизнь.
Расул - песнопевец
Александр Проханов
26 сентября 2013 1
Культура Общество
Государственный поэт
Изборский клуб побывал в Дагестане. Мы проводили "круглые столы", посвящённые национальной политике, с философами, религиозными деятелями, мэрами. Нас радушно принял глава республики Рамазан Абдулатипов. Мы двигались на катере по Каспийскому морю, мчались на машинах по горным дорогам. И эта кавказская драгоценность, состоящая из множества национальных мозаик республика открывала нам свою неповторимую тайну.
Мы участвовали в юбилейном праздновании, посвящённом поэту Расулу Гамзатову. В лаборатории оборонной техники беседовали с разработчиком торпедного оружия Шамилем Гумбатовичем Алиевым, чей разум выходил далеко за пределы математических формул и витал среди высших проблем человечества.
Здесь мы приводим фрагменты наших переживаний и мыслей.
Как образуется государство? На холме строится кремль: башни, стены, бойницы. В кремле - храм и терем, князь и митрополит. За стенами кремля посады ремесленников, лавки купцов, крестьянские избы. Дальше - поля пшеницы, пастбища со стадами, дороги, леса, студёные реки Всё шире, шире - до трёх океанов. И возникает великое царство, населённое великим народом, и в центре - твердыня кремля.
Есть художники могущественнее кремля. Они стоят в центре государства, и их незримой мощью поддерживается над государством купол небес. Их светоносной силой сберегается народ. Пушкин был столп государства, Толстой и Шолохов были столпами государства под стать великим царям и вождям.
Таким же столпом советского государства был Расул Гамзатов. Он был гений, и в юности его гений царил в одном дагестанском ущелье. Он был гением горы, ручья, горящего очага, летящего в небе орла. Но как орла подхватывают силы ветра, так и Расула Гамзатова подхватила сила русского животворящего языка. Благодаря языку, благодаря стараниям государства, которое вскармливало художников в русских сёлах и кавказских аулах, Расул Гамзатов оторвался от родного ущелья и стал поэтом всего многоязычного Дагестана.
Его творчество росло, как молодое свежее дерево. Его заметили и полюбили сначала на всём Кавказе, во всей России, во всём необъятном Советском Союзе, в котором русский язык как могучий поток возносил творцов на вершину вселенской славы. Так русский язык сделал Гамзатова любимым поэтом страны. Государство поручило ему великую работу по соединению племён и народов, языков и культур в единую культуру страны. Гамзатов был любимцем советского государства. Оно награждало его премиями, издавало миллионными тиражами его стихи, помещало в самый центр своей идеологии и политики. Возлагало на него громадные надежды. Несло его славу за пределы Союза. Гамзатов был столп, поддерживающий свод государства, был прожектор, который светил из Москвы на все континенты. Его талант и влияние продолжали расти, как дерево, на котором солнце образует древесные кольца.
Когда государство погибло, разлетелось, как страшный взрыв, оставив вокруг бесформенные бессмысленные обломки, Гамзатов оказался один. Так в чёрном безжизненном космосе продолжает парить одинокий корабль, утративший связь с землёй. Я помню голос Гамзатова, дрожащий от слёз, когда он по телефону рассказывал о случившемся со страной несчастии.
Он не хулил великую страну, в которую многие в ту пору бросали каменья. Не хулил Россию с её божественным языком, от которой многие тогда отшатнулись. Не отрёкся от священной поэзии, когда музы, казалось, умолкли, умолк язык поэм и стихов, и кругом каркали, скрежетали ненавидящие брань и хула. Он умер среди развалин страны, как умирают на голых камнях изнурённые жизнью орлы.