Точками распределения нашей помощи стали лагеря беженцев в Ростовской области, где уже около 80 тысяч человек, а также Донбасс и Луганщина.
Я из Тайваня прибыл один, а на месте мне оказывали поддержку люди. Меня встретили, помогли приобрести медикаменты уже на месте.
Я предварительно, ещё из Тайваня, за 2-3 недели постарался обзвонить всех - в Москве, в Ростовской области - кто каким-то образом может участвовать в этой программе.
Стоял вопрос: ехать или нет на территорию Луганской и Донецкой областей. Некоторые говорили, что это крайне опасно и сейчас даже невозможно. Но, как выяснилось, это вполне возможно. И в этом самая большая необходимость, потому что на территории России и в пасторском плане, и в гуманитарном отношении у беженцев ситуация не настолько критична. В пунктах размещения есть часовни, туда приезжают священники, поступает гуманитарная помощь. Мы поработали и в таких лагерях. Но поняли, что самое главное, самое важное, что можно сейчас сделать - это помогать людям на территории Луганской и Донецкой областей.
Я был в лагере беженцев, очень хорошо организованном МЧС. Там около 1700 человек. Но всё-таки духовная поддержка людям очень нужна. Далеко не всем, но нужна. Мы объявили, что в лагерь прибыли мощи святого апостола Луки (мощи прибыли с нашего подворья. До этого они находились в Москве, а до Москвы - в Иерусалиме. Надо сказать, что даже сама рака представляет большую ценность: она изготовлена из частей раки святого Серафима Саровского. Там есть элементы XVI века, есть элементы XII века). И все желающие могут приложиться. Также они получат иконку, крестик, будет возможность пообщаться со священником, исповедоваться. На этот призыв откликнулись очень многие.
Я ездил в облачении, но после того как мы пересекли границу надел бронежилет и каску. Мы доехали на одной машине из Ростовской области до Донецка, где перешли границу и пересели на микроавтобус. По дороге проезжали через российский КПП, а с украинской стороны КПП сейчас не охраняется. Там просто подъехала машина, и мы двинулись дальше.
Я вёз мощи, гуманитарный груз, около 2-3 тысяч упаковок разных медикаментов: болеутоляющие, жаропонижающих, дезинфицирующих. Но медикаменты сейчас - это не самая необходимость. Они, конечно, не пропадут, их распределят. Больше необходимы походные кухни, потому что продукты есть, а готовить можно только на костре, непонятно в какой таре. Нет кухонь, нет спальных мешков, а ночью начинаются холода.
Миссия пробыла в Новороссии неделю. По Луганской народной Республике ездили. Сначала прибыли на базу ополчения рядом с Краснодоном и там общались с людьми, раздали иконочки. Точнее, они сами просили у нас молитвословы, иконочки, ленточки. Меня очень удивило, что около 80% ополченцев - глубоко верующие люди.
Если описать весь мой маршрут, то я побывал на базе возле Краснодона, потом в Краснодоне самом. Побывал на передовой. Там, где мы ночевали, три миномётных обстрела было по нам. В Луганске общался с министром обороны ЛНР, начальником Генштаба Игорем Венедиктовичем Плотницким
Я предполагал, конечно, что там есть патриоты, которые хотят бороться со злоупотреблениями киевских властей. Но думал, что есть также и наёмники, и боевики профессиональные, которые воюют за деньги, то есть частные военные компании. Полагал, что их там если не половина, то какая-то значительная часть (может быть, третья). Но я не встретил на стороне ополченцев ни одного такого человека. Да и их там не может быть, потому что денег нет их нанять. У ополченцев даже на продукты денег не хватает, а нанять человека, который бы за деньги жизнью рисковал - это надо очень много платить.
Я слышал мнение, что не может такое малое количество непрофессиональных, пусть и вооружённых, людей сдерживать 40-тысячную армию. Причём ещё с преимуществом во многих боях. И вот убедился - никаких наёмников на стороне ополченцев.